эту силу? Как возможно соединить в себе все это и не выгореть изнутри?
– Эви! Расскажи. Научи. Поделись. Как? Как? – Снова пристаю к ней я, когда она в очередной раз появляется передо мной.
Иногда мне кажется, что моя домработница – это персонаж из сказки, как, например, Карслсон, который живет на крыше. И живет в моих фантазиях. Но кто тогда наводит идеальную чистоту в загородном доме? Дает мне советы? Отвозит мои вещи в прачечную и в химчистку? Кто кормит собак, кошек? Разговаривает со мной?
Кто помогает мне вылизывать до блеска мою уютную многоуровневую квартирку? Избавляться от хлама, выполнять мелкие поручения, быть рядом со мною. Заправлять постель белоснежными простынями, готовить невероятно вкусные обеды и ужины, обнимать меня нежно, как в детстве, смотреть на меня своими проницательными удивительными глазами.
Мою Эви невозможно выдумать. Она есть. И похожа на совершенство. Почему мне так повезло однажды, это же просто необъяснимо.
– В нас есть тот ресурс, который нужен именно сейчас. – Объясняет шаманка.
– Но откуда выгорание? – Не верю ей я.
– От неумения пользоваться этим ресурсом. Растрачиваться на то, на что не выделены твои силы, знания, способности Природой. – Отвечает шаманка.
– Но как понимать, на что можно себя тратить, а на что нет? – Недоумеваю я.
– Это просто. – Улыбается моя волшебница. – Когда что-то делаешь, и силы прибавляются, твое. Когда, наоборот, не стоит.
– Но часто так бывает, что устаешь от всего – роли жены, материнства, работы, бесконечного бега по кругу. – Жалуюсь я.
– Есть приятная и временная усталость, которая проходит, стоит тебе отдохнуть немного. А есть тяжелая депрессия. Темнота. Когда не радует ничего. – Продолжает моя гуру. – Это и есть отличие.
– Отчего наступает депрессия?
– От того, что человек не находит смыслы. У каждого они свои.
– Но как их найти?
– Пробовать себя в разном. Если чувствуешь счатье от процесса, значит твое.
– Разве так бывает?
– Должно быть. Но часто бывает по-другому. Человек упорно идет туда, где ему быть не нужно. Берет не свое. И тащит всю жизнь этот груз. Чужие проблемы, мысли, желания. – Рассказывает Эви, становясь эмоциональной, открытой, доверчивой.
– Но как понять, где твое, чужое, наносное? – Восклицаю я.
Мы сидим с Эви, как и всегда в гостиной на стром, но добротной диване из светлого текстиля. С уборкой закончено, поэтому в квартире есть ощущение необыкновенной какой-то стерильной чистоты.
Для меня это самое настоящее удовольствие как для перфекциониста. Все на своих местах. Чистые портьеры. И полы сверкают. По паркету приятно пройти босиком – я не люблю тапочки.
Окна приоткрыты, поэтому воздух наполняется морозной свежестью. У нас пришла зима. Настоящая. С морозами. Снегопадом. И новогодними украшениями по всему городу.
Это инсталляции из фигурок оленей и других лесных животных. Которые сияют в темноте тысячью фонариков. Кажется, что это россыпь крошечных бриллиантов.
Дороги чистят плохо, и мы с мужем не можем попасть в загородный дом. Поэтому я перебралась в квартиру. И здесь мне хорошо. Стоит елка, на которую я любуюсь. Каждый год это одно и то же искусственное дерево, украшенное старинными стеклянными игрушками.
Больше всего мне нравятся игрушечные домики с занеженными крышами, щелкунчик, сосульки и шишки – они прямо как живые.
– Твое – это твое. – Слышу мелодичный голос шаманки я. – Ты его чувствуешь сердцем. Ощущаешь. Срастаешься. В этом тебе хорошо. Наносное ты выбираешь, чтобы понравиться кому-то, не самой себе. Чтобы угодить окружающим. Чтобы тебя любили. Чтобы чувствовать себя значительной. Нужной. Великой.
– А как выглядит твое? – Любопытствую я, забравшись с ногами на диван и глядя на Эви широко распахнутыми глазами.
– Когда интимно. И не хочется никому отдавать. Кричать об этом. Хвастаться. Распространяться. Когда просто. Без затей. – Говорит загадками Эви.
– Но бывает и такое, что хочется поделиться со всеми. Раздать. Кричать, как ты счастлив. – Спорю с наставницей я.
– Кричат и зависят от мнения окружающих тогда, когда не уверены в своем счастье. Это позерство. Гормоны. Заблуждения. Твое – про скромность. Самодостаточность. Уверенность. – Уверяет шаманка.
– Разве? – Сомневаюсь я.
– Твое просто есть. Его не нужно искать. Выстрадать. Преодолевать. Выдавливать. Изображать. Это все искусственное. Как сцена. Когда изображают. А потом от натужности и опустошаются. – Приводит пример помощница. – Вот твое – печь блины. Это у тебя получается ловко, быстро, с удовольствием. Ты делаешь это не ради похвалы или чтобы тебя любили. Тебе нравится это и все. Ты устаешь или не устаешь? Тебе важно, чтобы узнали о твоих блинах?
– Устаю. Нет, кажется, не устаю. Когда начинаю думать о том, какую гору напекла, то устаю. Но снова пеку. И раздаю. Угощаю. Мне приятном. Я органична в этих хлопотах. –