выделить ему такое в качестве дополнительной награды, все-таки брюхо у него все еще было покрыто не зарубцевавшимся огромным шрамом. Который наверняка мог порваться от непрестанной езды на лошади или любых других физических нагрузок.
– Че морды такие кислые, будто вам в брагу нассали, – Толстый зашелся хохотом, при виде товарищей, – я ж не умирать еду, свидимся еще обязательно.
Агнеша первой попала в его медвежьи объятия и запищала от боли, когда он со всей силы прижал ее к своему животу.
– Сука! Щас кто-то из нас точно порвется! Пусти! – Визжала она, но Толстый продолжал хохотать и тискать ее, не обращая внимания.
Когда он все же выпустил ее из своего капкана, рубашка на груди у Рыжей вся пропиталась кровью. Казимира стала недовольно кудахтать, но увидев чересчур грустное и виноватое лицо Толстого умолкла.
– Прости, Сивоша, просто я за нее сильно переживаю, не хотела тебя так обидеть, – она похлопала его по плечу и заглянула в глаза, – не теряйся, ладно? Времена нынче неспокойные для Ерсаков, беречь себя надо.
– Твоя правда, – Толстый немного смутился, но потом сразу воспрянул и заулыбался, когда к нему в тиски полез Вук.
– Иди сюда, сукин сын, – Вук хорошенько мял ему бока, видимо пытаясь хоть немного отомстить за Рыжую, но Толстому было абсолютно плевать.
– Я такой многослойный, что твои щуплые ручки мне ничего сделать не смогут! – Толстый снова расхохотался, и все сразу расслабились, слыша это громогласное веселье.
Прощание было недолгим, особо говорить им было не о чем, да и незачем, и Толстый, сев в повозку, которая сильно прогнулась под его весом, исчез за горизонтом.
– Сразу к Княгине пойдем? – Агнеша снова ухватила за руку Казимиру, встревая между ней и Вуком, на что получила недовольные взгляды с обоих сторон.
– Если я не ошибаюсь, то до полудня она свободна и может тебя принять, поэтому можем еще подождать и… – Казимира бегло оглядела ее с ног до головы и тяжело вздохнула. – Или переодеть тебя и пойти, пока ты снова не стала похожа на какое-то грязное животное.
– Кто бы говорил о животных, под собаку ляжет же только су…
Агнеша не успела договорить, как получила ощутимый тычок в зашитое ухо и зашипела от боли. Вук скорчил недовольную рожу и пошел вперед, даже не удостоив ее ответной остротой. Идя следом за мечником, Агнеша заметила, что он сильно прихрамывает, хотя раньше этого не видела. Она наклонилась ближе к Казимире, и лепетом, так чтобы он их не услышал, спросила.
– А что с ним? Чего волочит ногу?
– Не помнишь? – Казимира даже не удивилась ее вопросу, – Буквально под самый конец сражения, до того как ну, до тебя в общем, тварь цепанула его хвостом и сильно распорола ногу. Не то чтобы рана была значительная, но пошло нагноение, и теперь лечение проходит с трудом.
– И что, даже знахарки помочь не могут? И ты? – Агнеша выглядела очень