А он любил летать. Николай Прокофьев

ры управления, облака по ту сторону иллюминаторов, стаю птиц в конце взлетной полосы при взлете, уменьшающиеся и исчезающие внизу точки людей, автомобилей и деревьев.  Его любимой игрой была игра в летчика. Он конструировал из деревянных ящиков истребитель. Это непременно был истребитель. Не важно, как выглядела внешне конструкция, но он бился с фашистскими мессершмидтами, сбивал их пачками. Случалось был подбит сам, тогда он прыгал с парашютом. Но снова и снова летал. В мечтах. Ещё интереснее было летом, в деревне на каникулах у бабушки. За окном добротного пятистенка рос огромный клен, и у старшего брата к нижней крупной ветке была привязана веревка с доской – качели. Он усовершенствовал конструкцию, ещё четыре веревки, три доски, старый стул, мотоциклетный шлем и вот он за штурвалом истребителя. И не страшны ему ни фокеры, ни мессеры, ни юнкерсы. Конечно, самолеты были не единственным его увлечением. Как и все мальчишки во дворе гонял мяч и получал от родителей за очередные разорванные раньше времени кеды. Но самолеты все равно оставались приоритетом. Кем он только не был в своих дерзких мальчишеских мечтах. И летчиком испытателем, проверяющим новую секретную модель, и спасателем, летящим на выручку застрявшим во льдах полярникам, но чаще всего, конечно же истребителем, отважно в одиночку бросающимся в бой на целую свору фашистов.