Сны. Полина Радова

азалось неожиданно сильным – все-таки близкими друзьями мы не были, хотя и значил он для меня много. Как и для множества других, кто пришел его проводить, таких же неоднозначных, каким был и он сам. Мало людей, которые приносят в твою жизнь столько света, Коля был одним из таких.

      «Сны», однако, неожиданностью не стали. Может, только их количество и частота. И содержание.

      Я давно привыкла видеть умерших в «снах» и уже не удивляюсь и не пугаюсь. Через некоторое время после ухода в мир иной люди, которых я знала, практически гарантированно появляются в моем сне, обычно не отличимыми от живых. Я читала, что умершие так прощаются или оставляют информацию. Если и оставляют – то уметь бы ее еще расшифровывать, эту информацию…

      Приятно, конечно, думать, что Коля решил со мной попрощаться! Однако я спрашивала – не многие видят во сне умерших, или не признаются просто, а мне вот "повезло". И практически никто не снился мне так, как Коля, – четко, связно, подробно. И с завидным постоянством. Точнее, такое было лишь однажды, – и значение для моей жизни имело колоссальное. Определяющее значение.

      Тогда я испугалась – человек, приходивший в «снах», сначала вполне дружелюбно, а потом все более настойчиво требовал от меня исполнения своей воли. Разбираться, что конкретно от меня требуется, я не стала. И просто сбежала, перекрыла доступ к себе. Жить стало спокойнее и легче. Но не забылось – не отпускает ощущение незавершенности. За прошедшие годы видеть «сны» стало для меня привычным делом, я научилась отличать просто сны – от «снов», прежде чем осознала, что побег мой не особенно удался. Я стала внимательнее к происходящему, но «снов» такой интенсивности больше не случалось. Пока не умер Коля.

      Впервые я увидела Колю во «сне» в ночь на одиннадцатое января, в первую же ночь после прощания.

      На кремации я не присутствовала, а во сне четко видела, как гроб въезжает в полную огня печь, как закрываются за ним створки – только я при этом смотрела не снаружи.