века, но у меня есть одно преимущество: я жил в это время, и все прошло сквозь мое сердце. Я не помню первого кризиса века – Первой мировой войны, но много слышал о тех годах от моих старших современников и переживал непосредственные последствия того кризиса. Я очень хорошо познал на себе второй кризис столетия – Отечественную войну, как ее называли. Третьим кризисом была так называемая «холодная война», и здесь я уже был активным участником многих событий.
Всю жизнь мне прежде всего хотелось понять мир, в котором я живу. Моей профессией стала достаточно общая и абстрактная дисциплина – логика и философия науки. Но, честно говоря, и меня, и большинство моих коллег эта сухая область знаний занимала в первую очередь потому, что давала наилучшие позиции для понимания даже очень далеких от науки вещей. Те горизонты, которые мне открывались, я хотел бы показать другим.
Поэтому я не могу очертить ни предмета, ни метода исследования, ни жанра вообще. Могу только сказать, чем не является эта книга. Она не является историей «кровавого века». Я бы хотел написать что-то похожее на философию истории, наподобие того, как мы в своей профессиональной сфере пишем о философии науки. Это не должно быть изложением хода событий. Конечно, исторических фактов, реконструкции исторических событий здесь не избежать. Но я хотел бы касаться фактов только в той мере, в какой они нужны для главной цели. А главная цель – понять смысл истории нашего времени.
Возможно ли это? Имеет ли история смысл вообще? Я надеюсь, что да. И пытался найти эти смыслы и рассказать о них.
Книга преднамеренно писалась как совокупность отдельных частей. С точки зрения взыскательного читателя, она грешит фрагментарностью, даже непоследовательностью, автор постоянно отвлекался и сворачивал на окольные пути. Я учитываю подобное недовольство и предлагаю читателю знакомиться с теми страницами, которые для него будут интересными. Книгу можно читать и так. Ее можно вообще не читать, ограничившись иллюстрациями, которые, сознаюсь, я отбирал давно и тщательно.
Но, честно говоря, эти разрозненные фрагменты все же обладают последовательностью и логикой. Надеюсь, что можно прочитать книгу целиком, без спешки и детективного азарта, но с интересом – если читатель не безразличен к ее тематике. Не уверен, что конкретные обстоятельства моего времени будут такими же интересными для тех, кто вошел в новый век и тысячелетие молодым. Но в конечном итоге это книга об исторических смыслах, то есть в конечном счете – о добре и зле.
Чем старше я становлюсь, тем чаще в моем воображении возникает образ одной девочки, которую я почти не помню. Ее звали Светлана Коростий. Отец ее, Савелий Павлович, был учителем в средней школе № 1 города Заслава, в которой работали и мои родители; молодым мужчиной он влюбился в свою ученицу, они поженились и были счастливы. Перед войной Савелия Павловича призвали в армию на переподготовку, и он так и остался служить командиром-танкистом. С молодой женой они отправились в часть, а дочь на время оставили у родителей матери. Потом началась война, пришли оккупанты и дедушку, бабушку, а с ними и маленькую Светлану расстреляли, потому что мама ее была еврейкой. И генерал-майор Коростий, и его жена Рита Яковлевна всю свою жизнь провели в страданиях, которым не было конца.
Когда я вижу, как маленький ребенок закрывает глаза, потому что ему кажется страшным какой-то мультик, я всегда думаю об этой девочке. Она не могла закрыться от зла ручками. Мы были бессильны ей помочь.
Я хотел бы, чтобы люди XXI века не чувствовали такого бессилия. Для этого нам и нужно знать как можно больше и глубже об источниках зла и добра.
Раздел I
Первый кризис западной цивилизации – мировая война
Далее, коммунистов упрекают, будто они хотят отменить отчизну, национальность. Рабочие не имеют отчизны. У них нельзя отнять то, чего у них нет.
Уже Парижская коммуна объявила себя родиной всех трудящихся. Поэтому СССР является родиной мирового пролетариата и трудящихся всего мира. Пролетариат не знает территориальных границ, потому что он не противопоставляет (как буржуазные патриоты) одну страну другой. Он знает социальные границы, противопоставляет один общественный строй – диктатуру пролетариата – другому строю – диктатуре буржуазии. Поэтому каждая страна, которая осуществляет социалистическую революцию, входит в СССР.
Первая мировая катастрофа
Призрак коммунизма пришел
В середине XIX века в «Манифесте Коммунистической партии» основатели нового движения Маркс и Энгельс написали страшные слова: «Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма».[1] Почему именно призрак, мифическое существо, которое приходит к людям из «того мира»? По-видимому, мрачных коннотаций этого слова основоположники не замечали, но подчеркивали в следующем же предложении, что все силы «старой Европы» объединились для «священной травли» симпатичного призрака. В заключительной фразе