озлобленность воспринимается мною, как своя собственная. Этакое чувство полного погружения в атмосферу происходящего. Его заветное желание и дикое нетерпение сорвать вязки приводит к тому, что натянутая ими кожа на конечностях, начинает сильно растягиваться. Уже заметны надрывы и лопины на перетёртых участках. Разгневанный и взбешённый Атаман, упавший спиною на своё адское ложе, уже не чувствовал и не замечал, как кожа на руках окончательно надорвалась и кисти уже не соединялись ею с предплечьями. Тёмно алая кровь постепенно пропитывает тканевые привязи, надёжно сдерживающие лихорадочно дёргающееся тело, в котором было столько ярости, что она заставляла лопатки уходить максимально назад, а поясницу сгибать дугой, приподнимая таз на десятки сантиметров от кровати. Озлобленное лицо с ярым оскалом, и по-прежнему раскрытыми на всю глазами, которые приобрели чёрный окрас и кровоточили от приобретённого дикого внутреннего давления, повернулось на меня. В одно мгновение его гнев и неудержимая злость ушли и мигом сменились на спокойное лицезрение потолочной тьмы, из которой, не торопясь, тянулась костлявая женская рука и, описывая круговые движения, замерла в воздухе над головою Атамана. Владелицу руки в кромешной темноте мне не видно, зато, чувствуется ледяной могильный холод и пар изо рта. Я заметил движение, начинающееся от локтя и направляющееся к кривым, земляного цвета, пальцам. Размеренно, обвивая кольцами руку, к лицу ползла мерзкая, но с ясным сознанием в единственном глазе, змея, которая по мере продвижения, нежно прикасалась своим раздвоенным розовым язычком к мерзкой гниющей коже. Затратив на свой неторопливый путь минуты две, змея проползла между растопыренными пальцами своей хозяйки, зацепилась за них хвостом и плавно опускаясь, повисла, покачиваясь в двадцати сантиметрах над беспокойным взглядом Атамана. «Я пришла за долгом…тссс…, тссс…, пора рааасплааачиииваться» – прошипела змея. Здравый рассудок вновь успел поселиться в теле привязанного человека, и явная агрессия сменилась на осознанную встревоженность и призрение к этой твари, которая по мере приближения, медленно приоткрывает свою гнилую пасть и засвечивает ядовитые клыки, демонстрируя свою готовность к поглощению тёплой крови на теле живого существа. Змея приблизилась и находится уже в непосредственной близости от человека, приготовившись впиться в плоть измождённого и обезвоженного Атамана. Как вдруг, неожиданно для меня, его правая рука, пропитавшая всё вокруг его же кровью, махом взметнулась и схватила ядовитую тварь за голову и так сжала, что глаз пресмыкающейся был готов выйти из орбиты. Атаман, глядя надменно в пасть змеи, произнёс: «Передай своей старшей сестре, что уговор в силе и не надо меня торопить. Я отдам, что обещал». После этих слов, давление в руке великана увеличилось многократно и холодное содержимое змеиной головы брызнуло в разные стороны, смешавшись с тёплой человеческой кровью. Ещё раз, посмотрев с призрением на обмякшее тело тварины, крепыш выкинул дохлую
