Царский подарок. Анна Милова

>

      В начале уже далёкого от нас XX века в небольшом городке Царское Село близ Санкт-Петербурга жила семья последнего государя России Николая II. Что мы все знаем и помним о ней? Прежде всего то, что царская семья для своего времени являлась образцом для подражания – настолько любящими, полными тепла, доверия и заботы друг о друге и о своих ближних были отношения самого Николая Александровича, его жены Александры Фёдоровны, и их детей.

      Личные покои царской семьи находились в старинном Александровском дворце, и каждый день государь и четыре его юные дочери гуляли в огромном Александровском парке, летом плавали по его прудам на лодках, катались на запряжённых пони колясках по его широким аллеям, а зимой сами строили из снега высокие горы, заливали их из вёдер водой, а когда они застывали и покрывались грубой, ледяной коркой, скатывались на деревянных санках с их снежной вершины прямо к мягкому сугробу.

      В определённые часы дня парк Царского Села так же был открыт для посещения и прочей прилично одетой публике, и многим горожанам часто доводилось видеть играющего со своими детьми государя.

      В тот день две юные великие княжны, увлеченные игрой друг с другом в прятки, не заметили, как далеко убежали они от своего дворца и очутились на самых дальних аллеях Александровского парка.

      – Оля, взгляни! – и Таня указала ей своей рукой на стоящую неподалёку на пустой аллее скамейку, где печально сгорбившись, сидела девочка в старом синем пальтишке, с клетчатым платком на голове. Свои ноги в неуклюжих валенках она прятала под скамейку, а на свои тонкие, будто покрытые красным инеем руки тянула рукава пальто. Возле её скамейки сидел в инвалидном кресле такой же печальный, укутанный в плед мальчик с очень тонкими ногами и глядел своими большими грустными глазами куда-то вдаль.

      Сёстры удивлённо переглянулись.

      – Она же совсем замерзла! – воскликнула Оля.

      – Девочка, что с тобой? – осторожно спросила, приблизившись к ней, Таня.

      – Совсем ничего, – удивлённо посмотрела на неё незнакомка, – я гуляю здесь с моим братом.

      – Да, это мы видим, но почему же так мёрзнут твои руки? – спросила её Таня.

      – Ах, руки, – девочка слабо улыбнулась, – это не страшно, просто сегодня я забыла надеть на прогулку варежки.

      – Забыла? Если так, то вот, возьми себе мои, – и Таня, не раздумывая, быстро, одну за другой сняла с рук свои плотные, шерстяные варежки и протянула их ей.

      – Нет, что Вы, я не могу это взять, – замотала головой девочка. – А как же Вы?

      – Возьми, надень и согрей свои руки, – настойчиво и строго повторила Таня, сама удивляясь своей смелости. – А мне они уже не нужны, потому что нам пора идти домой, – забормотала она, ощущая, что сейчас разрыдается от жалости к ней.

      Девочка, как-будто похолодев ещё больше, молча поглядела в её глаза и по её щекам тихо прокатились две слезинки, а сёстры побежали к уже искавшей их няне.

      Каждый день в пять часов пополудни по давней традиции в семье пили чай. Зимой, когда за окном рано темнело, эти чаепития за круглым столом под зелёным абажуром казались особенно тёплыми и уютными.