не задумываясь, согласился, оставив позади ненавистный шумный Милуоки. Ошкош находился всего в девяноста милях[1] от Милоуки, в том же штате. Поэтому я была не против переезда, хотя в нашем с папой акционерном обществе под названием «семья» у меня пока что было только тридцать процентов акций. Не подумайте, папа уделял мне достаточно времени, и мы понимали друг друга с полуслова, но с тех пор, как мамы не стало, на него навалилось столько проблем, что порой мы виделись только по утрам, когда я уезжала в старшую школу на своем «Форде Виктория» 2005 года выпуска.
Я видела, что папе невыносимо оставаться в доме, где все напоминает о маме. Я старалась держаться, но папа совсем расклеился. Первые полгода он вообще не выходил из дома. Бывали дни, когда он даже с постели встать не мог. Уже тогда, в четырнадцать лет, я понимала, что должна быть сильной – ради папы. Мама бы точно не хотела, чтобы мы оба упали духом.
В общем, когда папа получил приглашение в Ошкош, он словно ожил. Поэтому я даже не думала отказываться от переезда. Я надеялась, что в новом городе нас действительно ждет глоток свежего воздуха.
В то утро, когда все вещи из нашей старой квартиры в Милуоки уже были упакованы в коробки, а грузовик службы доставки припарковался на подъездной дорожке, я выскочила из-за стола и понеслась к отцу, забыв надеть тапочки. Он стоял на крыльце и курил, задумчиво глядя на улицу. В восемь утра Милуоки уже проснулся, машины сновали туда-сюда, а люди, как муравьи, спешили по делам.
– Ты серьезно купил дом в конце Мичиган-стрит? – завопила я, выбегая на крыльцо в одних пижамных шортах и футболке.
В начале октября температура в Висконсине не поднималась выше шестидесяти градусов по Фаренгейту[2]. Почувствовав под ногами ледяной бетон, я тут же пожалела о своем легкомыслии.
– Пирожок, ты же заболеешь, – заметил папа.
Грузчик, перетаскивавший коробки с нашими скромными пожитками, хмыкнул:
– Дети все одинаковые. Лечи их потом…
Я закатила глаза, но удержалась и не высказала все, что думаю по поводу непрошеных комментариев. Сейчас меня интересовало только одно.
– Не уходи от ответа! Скажи, что я ошибаюсь, и мы будем жить на какой-то другой Мичиган-стрит, и точно не в доме 96!
– Нет, Джесс, не ошибаешься. А что тебя так напугало?
– Спрашиваешь еще! Ты вообще читал статью в «Дейли Ошкош»? А тру-крайм подкаст[3] Метью Шпицбергена слушал? Я посмотрела видео на ютьюбе про «мистический Ошкош», там говорят, что в реке Фокс за последние двадцать лет утонуло как минимум семь человек, и двое из них – рядом с домом 96, в том числе и сын его бывшего владельца!
– Да, папаша, ну и местечко вы выбрали для дочери… Мать-то в курсе? – протянул грузчик.
– А вас вообще никто не спрашивал! – рявкнула я, услышав упоминание о маме.
– Пирожок, успокойся, – сказал папа, затушив окурок о серый бетон подъездной дорожки и ловким движением закинув его в урну. – Это все байки, в которые ты вроде бы не веришь.
Тут он был прав. Я обожала фильмы ужасов, триллеры и мистику. Франшизы «Заклятие» и «Астрал» были пересмотрены бесчисленное количество раз, а когда я сидела за уроками, на фоне всегда звучали тру-крайм подкасты. Я не боялась страшных историй.
Пока сама в такую не попала.
Ошкош встретил нас солнцем и прохладным ветром. Когда на горизонте засверкала голубая вода реки Фокс, я сделала звук магнитолы в папином «Вольво» потише.
– Дом, милый дом? – улыбаясь, спросил отец.
Дом и правда был милым. Небольшой, бежевый, с темно-серой крышей и газоном на заднем дворе. Рольставень гаража был гостеприимно поднят, и папа, уверенно повернув руль, заехал внутрь. Потом вышел из машины, нажал на рычаг и спустя несколько секунд ставень начал опускаться, погружая гараж в темноту. Я заморгала, пытаясь привыкнуть к отсутствию освещения, яркая приборная панель слепила, и рассмотреть, что внутри гаража, было трудно. Магнитола совсем стихла. Папиных шагов тоже не было слышно. Я беспокойно заерзала на сиденье, отстегивая ремень безопасности. Его щелчок в тишине показался невероятно громким. Я приоткрыла дверцу и тут же вздрогнула от оглушительного удара по крыше авто.
– Испугалась, пирожок? – захохотал папа.
– К Хэллоуину готовишься? Уверена, если 31-го октября решишь выскочить в темноте из-за угла, местные дети описаются от ужаса.
– Я что, уже такой седой и некрасивый, что могу пугать ребятишек одним своим видом?
– Да ты просто вендиго на пенсии! – пошутила я, нащупывая на стене выключатель.
Идеально пустой и безупречно чистый гараж залило светом. Рядом со мной оказалась дверь, которую я тут же толкнула и оказалась в коридоре дома.
– Джесс, если что, я обиделся, – крикнул папа мне в спину.
Судя по звукам, он начал выгружать багаж.
Вдоль коридора я увидела четыре двери. Я открыла каждую, чтобы узнать, как расположены комнаты,