ектор Грей Хайзер строго осматривает всех коллег, прежде чем сказать:
– Наше заведение опускается на нижние строчки рейтинга доверия к высшим учебным учреждениям и красуется на последних местах рекомендаций от многих школ. Не знаю, в чем мы виноваты, где я ошибся… – Грей хмурится, качая головой. – Но мы собрались сейчас не за этим – надо решить два насущных вопроса. Как повысить доверие среди родителей, студентов? Как нам вновь стать лучшими, заручиться поддержкой государства?
В молчании проходит две минуты, прежде чем профессор аномалий начинает размышлять вслух:
– Мы… Мы все могли бы рассказать свои истории. И заинтриговать своих подопечных. Показать, что мы люди. У нас есть своя тень, свое прошлое и боль… Когда я учился, то выведывать факты об учителях, их непростой жизни было интересно. Чем больше я знал, тем больше проникался симпатией к ним. Мог обратиться за помощью, мог начать обсуждения некоторых проблем на столько часов…
– Хорошая идея, – директор кивает и тут же обращается ко всем остальным. – Вы согласны?
– Нет!
– Нет…
– Нет.
– Да. – Уверенно и твердо произносит сестра директора, профессор философии. Мало кто решается с ней спорить, ведь выйти из поединка с ней человеком – почти невыполнимая задача. Эстер с легкостью превратит противника в гусеницу или мышь, чтобы проучить. Ее муж с сочувствием смотрит на коллег и, вздыхая, произносит:
– Ладно, попробуем. – Фабиан кладет ладонь на колено супруги. – Начнем мы.
Профессор заклинаний и иллюзий
Фабиан – лучший из лучших иллюзионистов своего времени: и кровь у него на пиле настоящая, и шляпа, приподнятая в воздухе, имеет в себе сотню секретов, среди которых живые птицы и мутные признаки, рванные мантии и чьи-то белые кости.
Чьи – неизвестно, но никто и не спрашивает. То ли боятся узнать правду – обычные люди такие умные, раз опасаются его, – то ли боятся его сказок – обычные люди такие глупые. Почему он колдует без волшебной палочки? Что значат переплетения линий на запястьях?
И без глупой деревяшки можно колдовать, ведь магия идет от души, и ее частью возможно наделить почти любое орудие – мечи, кинжалы, луки и стрелы – кроме огнестрельных. Но можно и обойтись без предмета – колдовать руками, меняя предметы и делая их другими, заставляя исчезнуть, сжечь, покрыться льдом.
Людей Фабиан тоже заколдовывает. Чаще всего проклинает. Не щадит никого, особенно себя, раз за разом у зеркала становясь и ожидая кого-то из тьмы. То ли добрую версию себя, то ли призраков прошлого, которые наконец вынесут ему приговор…
Древние руны на запястьях усиливают его магию – их наносят только боевые маги еще во время обучения. Это тоже был случай Фабиана: бывший маг, приученный к сражениям, покинувший стены академии «Морион» для поиска лучшей жизни.
Неважно кого – фокусника, иллюзиониста, сказочника. Или всех вместе – так определенно будет интересно. И зрители смеются, когда он поднимает ладонь и что-то шепчет, а кто-то перед ними падает замертво. Смеются и плачут, когда игральные карты обращаются в пепел и прах, а потом становятся птицами. Совами с посланиями. Они улетают и никогда не прилетают обратно.
Он носит алые плащи, пиджаки, рубашки и шляпы, которые срывают большую часть его лица, волос. Говорит, в честь академии, в которой он познал жизнь. Говорит, в честь первой любви, что ненавидит красный цвет. Правду никто не знал: ни об его прошлом – война, неразделённая любовь к прекраснейшей девчонке, переезд, – ни настоящего имени – он называл себя в честь мрачной сказки.
Все, что он имеет при себе – старый чемодан, одежду, шляпы трость для стиля и клочок чьих-то сиреневых волос. Не больше. Все остальное покупает на заработанные деньги, особенно карты. Их было много, очень много…
– Браво! Маэстро, маэстро! Браво-о-о-о-о!
Фабиан улыбается публике и исчезает – ни в тумане, ни в дымке, а в самой настоящей пустоте, мгновенно оказываясь в своей гримерной. Даже через стены он слышит, как люди ликуют. Как с восторгом выкрикивают его имя. Настоящее волшебство, которые они сами же отвергли вместе с их обладателями, предпочитая считать все выдумкой. Они не скрываются, просто не замечают всех деталей, всей правды…
И чемодан в его руках вмещает гораздо больше, чем кажется. И ему уже не восемнадцать лет, и седина касается его черных зализанных набок волос. Серебро течет по вискам, морщины иногда проглядывают на бледном лице, когда Фабиан хмурится или выполняет сложный трюк… Но фанатки считают его молодым и красивым. С последним он не спорит, но про настоящий возраст утаивает. В конце концов, для всего нужен опыт. И чтобы быть сказителем, и чтобы увлекать простой народ волшебством.
– Неплохо для выпускника «Мориона», – с насмешкой произносит голос в полутьме гримерки. Фабиан щурит глаза, пытаясь разглядеть своего собеседника. И, на удивление, к нему выходит девушка с фиолетовыми радужками глаз и цвета сирени волосами. Того же оттенка и губы. Только брови черные и татуировка на левой скуле возле глаза белая.
– Эстер. На каком