Бежим на холм! ─ Ярослав схватил меня за руку. ─ Оттуда виднее.
─ Ну уж, нет! ─ Я стояла, как вкопанная, боясь своими неловкими движеньями помешать удивительной борьбе тьмы и света, добра и зла, таинственного и обыденного. ─ Дедушка не разрешает взбираться на холм, ведь тот находится совсем рядом с лесом. Да и ручей пересекать нам нельзя!
Ярослав рассмеялся.
─ И это мне говорит девчонка, которая живёт у самого Тёмного леса? Ты что, трусиха? Да я сто раз переходил ручей и взбирался на холм. И, как видишь, ничего плохого со мной не произошло.
Очарование момента было упущено. Пока мы пререкались, солнце поднялось довольно высоко. И теперь ни наш дом, ни величественный холм, ни ручей, ни сам Тёмный лес, не казались столь мрачными и пугающими.
─ Эй, дети! Вы где?
Вздрогнув, мы с Ярославом оглянулись.
На пороге стоял дед. Он с тревогой смотрел в сторону леса, точно оттуда мог выскочить огромный свирепый зверь и схватить нас.
─ Я же говорила, не стоит взбираться на холм! Хорошо, что ты меня послушал!
Мы поплелись к дому с видом нашкодивших котят, низко опустив головы. И вовсе не потому, что боялись наказания. Добрейший дедушка никогда не наказывал нас. Мы боялись его расстроить.
Вот и теперь, подняв глаза, я со страхом заметила, что болезнь брала верх над таким сильным и неунывающим человеком, коим мне всегда казался Тобиус Лукаш. Яркие голубые глаза, в которых плясали озорные искорки, утратили небесный оттенок. Глубокие морщины избороздили лицо, которое стало похожим на карту прожитых лет. И этот постоянный кашель… После смерти бабушки дед пытался держаться ради нас, ведь, случись что, жизнь двух сирот в приюте стала бы незавидной. Но он сдавал. И с каждым днём я видела это всё яснее.
─ Пойдём в дом, дедуля! Утро выдалось холодным. ─ Обняв старика, я потянула его через порог. ─ Сейчас чай тебе заварю, а потом ты полежишь немного. Ладно?
Лицо деда на миг засияло.
─ Чтобы я делал без тебя, щебетунья? Наверное, давно бы слёг и уже не поднялся бы. Но! ─ Он остановился и поднял вверх указательный палец. ─ Но сегодня четверг, а, значит, у меня дела в замке господина Мазика.
Мы с Ярославом вздохнули. Раз в неделю дедушка ходил на работу. Он перебирал и систематизировал бумаги в библиотеке местного богача.
Эдуарда Мазика в городке не любили, да чего уж там, побаивались. Он был человеком, о котором мало кто мог сказать что-то определённое. Его внешность и поведение вызывали у окружающих смесь страха и уважения. Высокий, худощавый мужчина с бледным лицом и острыми чертами, он всегда одевался в чёрный костюм, подчёркивающий его статность. Его волосы тоже были чёрными, как вороново крыло, и, гладко зачёсанные назад, открывали высокий лоб и проницательные глаза, которые, казалось, видели больше, чем положено обычному человеку. Да. Глаза Мазика пугали и завораживали одновременно. Глубоко посаженные, они имели необычайный оттенок серого, который, в зависимости от освещения