льшого телевизора, курил кальян с яблоком и мятой, выдыхал дым под невысокий потолок, который зрительно казался ниже от дыма многочисленных кальянов и висячих разноцветных шаров-ламп, восточных, но напоминающих китайские фонарики. Шум в кафе стоял невообразимый, и не только от криков болельщиков, но из-за обычной манеры турок общаться.
Выглядел Тарек совершенно отрешенным, как человек, пришедший расслабиться после рабочего дня, поесть и покурить.
Последнее время все реже, но все-таки возникало у него ощущение нереальности происходящего. Это, наверное, из-за резкого перехода от полного отчаяния к возрождению.
Да, он считал, что восстал, как феникс, из пепла иракской войны, которая унесла не только его работу, нормальную жизнь, но и жену, и взрослых уже детей, погибших во время американского вторжения.
Тарек стал нищим, гонимым, и это после долгих лет службы при Саддаме, рядом с Хусейном-сайидом – идолом целого поколения арабов. Он верил, что Саддам, вероломно вздернутый на виселице шиитами, руководимыми американцами, даже с того света заставляет его, Тарека, бороться.
И бывший полковник ССБ Ясем Тарек организовал террористическую группу сопротивления коалиционным силам, а затем и пришедшим к власти ставленникам американцев. Но и эта его деятельность – хождение по лезвию в оккупированном и ставшим враждебным Багдаде, не стала финальным аккордом жизни, как он решил про себя. Мечтал отдать жизнь подороже – за свою Родину, в память о Саддаме, о жене Бадре и детях.
Российский офицер нелегальной разведки, которого Тарек знал, как Кабира Салима не только сохранил жизнь Тареку, спрятав от преследователей в своей парикмахерской (являвшейся работой-прикрытием для Кабира), но и завербовал спустя три года после знакомства. Словно бы вытолкнул из пучины, и тот вздохнул полной грудью.
Тарека слишком долго держали «под водой» – в нищете и страхе. И все-таки не наступили необратимые изменения от такого «кислородного» голодания… Он уже выполнил первое серьезное задание Центра в секторе Газа и в Израиле, успел жениться и под видом беженца уехал с молодой женой в Париж. Получил новое поручение и устремился в Стамбул для его выполнения. И все же никак не мог привыкнуть, что нет нищеты, в кармане шуршат и лиры, и доллары, одежда на нем с иголочки, а жену Хануф он оставил в хорошей квартире в Париже, и она ждет ребенка.
«Будто в самом деле обнулился, – подумал он, отпив кофе из узкого стаканчика, и машинально погладил себя по макушке – без привычной гутры он чувствовал себя неуютно. – Новая семья, новая работа, новая страна. Вот только я сам – старый саддамовский офицер. На мне клеймо, как на быке, оно прожгло шкуру до костей, отпечаталось в подсознании».
За несколько месяцев, прошедших с момента, как Кабир его завербовал, Тарек не стал счастливым, он просто обрел спокойствие, которое и было для него почти счастьем после хаоса, царившего и в жизни, и в душе последние годы.
Сладковатый дым кальяна кружил голову, и хотелось не думать ни о чем, не шевелиться, застыть как муха, попавшая в мед, вяло двигать лапками, поглядывая сквозь янтарную муть на окружающих отрешенно.
Но деньги необходимо отрабатывать. Жизнь в Париже дорогая, тем более что через полгода родится ребенок. Да и не мог Тарек сидеть без дела, начинал хандрить, если не получал ежедневную дозу адреналина.
Летом, оказавшись в секторе Газа и попав под израильские бомбардировки в рамках операции «Несокрушимая скала», он едва не захлебнулся в адреналине. Но выплыл и привел под уздцы российским спецслужбам агента, которого завербовал много лет назад еще при Саддаме.
Муса Руби – агент, бесценный во всех отношениях, сотрудник Моссада. Он помог Тареку в выполнении задания Центра и дал согласие работать на российскую разведку.
Руби и Тарек получили неопровержимые подтверждения отчетам наблюдателей ООН о том, что еще в мае 2013 года ЦАХАЛ напрямую регулярно контактировал с ИГИЛ[1] и осуществлял поставки медикаментов и оружия. И продолжает.
Вернувшись в Ирак из Израиля, Тарек приуныл, очутившись с Хануф в комнатке, которую снимал у медника с Сук ас-сарая. Хотелось более стремительных перемен, и, к счастью, Кабир Салим принял одно из условий Тарека – не работать против Ирака. Но никто не торопился переводить его из Багдада в Европу, как он на том настаивал на всех встречах со связным Тобиасом. И все-таки благодаря влиянию Кабира Франция стала реальностью…
Центр поручил Тареку съездить в Эрбиль, передать паспорт Кабиру, с которым тот и улетал в Россию. Во время их встречи в аэропорту Тарек напомнил о своем желании попасть в Европу. Месяц спустя Тобиас при встрече на конспиративной квартире с неохотой сообщил, что Тареку необходимо перебраться во Францию. Документами его и Хануф снабдят. Подъемные он получит уже по приезде, а в Париже его обеспечат работой. Выходя из конспиративной квартиры, Тарек мысленно вознес хвалу Кабиру, уверенный, что тот снова поучаствовал в судьбе друга.
Париж встретил Тарека с женой сильным дождем в аэропорту «Шарль де Голль». А Каирский аэропорт проводил жарой. Центр распорядился лететь из Египта по документам Басира