ло ни одного другого исторического светского – не библейского и не сектантского, а именно светского – исторического еврейского текста того времени.
И от II в. до н. э. не дошло. И из I в. до н. э. не дошло.
Только в I в. н. э. стали появляться светские тексты – например, «Иудейские древности» Иосифа Флавия или «Библейские древности» Псевдо-Филона, которые рассказывают нам об обычаях и верованиях евреев независимо от Библии.
Конечно, тексты, вошедшие в Библию, намного старше Артапана. И по крайней мере некоторые из них демонстрируют совершенно непреклонный монотеизм.
Но понимаете тут какое дело?
Представьте себе, что во всем мире победил коммунизм. И коммунизм уничтожил все тексты, предшествовавшие победе коммунизма, кроме работ Маркса и Энгельса, а еще он взял «Утопию» Томаса Мора, соединил ее с «Государством» Платона и «Городом Солнца» Кампанеллы и заявил, что это историческое сочинение, описывающее быт греческих, итальянских и английских городов в Античности и Средневековье.
Из этой новой, исправленной версии истории человечества выходило бы, что человечество всегда жило при коммунизме, кроме короткого периода в XIX в., когда оно временно отпало от коммунизма. Но тут явились пророки Маркс и Энгельс и восстановили status quo.
Примерно то же с корпусом текстов, вошедших в Библию. Они вошли в нее ровно потому, что были или написаны монотеистами, или потому, что их можно было выдать за монотеистические, если кое-где подсократить и подретушировать. Но что случилось с текстами, которые не отвечали подобным канонам?
Если вы спросите рядового современного человека, что такое монотеизм, он ответит вам что-то вроде: «Это вера в единого и единственного бога, который сотворил мир, – в противоположность политеизму, который признает множественность богов». Eсли вы спросите его, кто этот монотеизм изобрел, он, как правило, ответит: «евреи».
А если вы спросите его, когда это произошло, то ответ, вероятно, будет зависеть от его религиозных убеждений. Если это человек верующий, то он ответит, что Бог продиктовал законы, которые должны придерживаться евреи, их лидеру Моисею на горе Синай. Бог продиктовал ему первые пять книг Священного Писания – Бытие, Исход, Левит, Числа и Второзаконие. Эти пять книг в иудаизме называются коротко «Тора», то есть «закон», а в христианстве называются Пятикнижие Моисея. А произошло это, – если верить библейской хронологии, – не то в XVI, не то в XIV в. до н. э.
Человек более либеральных убеждений вряд ли будет настаивать, что иудейский монотеизм в его нынешнем виде был продиктован Моисею в незапамятные времена. Тем не менее он, вероятно, согласится с мыслью, что в VI–V вв. до н. э. основные его положения уже существовали и Тора имела современный характер. В крайнем случае, если он крайний скептик и последователь так называемых минималистов, постулирующих чрезвычайно поздние даты формирования классического иудаизма, он скажет, что это произошло к III–II вв. до н. э., в эпоху Второго Храма (516 г. до н. э. – 70 г. н. э.), то есть в эпоху, когда вернувшиеся из вавилонского изгнания евреи отстроили в Иерусалиме новый храм.
Однако ортодоксальный еврейский монотеизм в том виде, в каком его насаждало жречество времен Второго Храма, был куда сложней, чем это современное определение.
Он состоял из целого ряда положений, и положение о единственности бога было только одно из них. Оно дополнялось положением об уникальности места, где можно приносить жертвы этому богу, и эксклюзивности социальной группы, которая может это делать.
Согласно этому ортодоксальному монотеизму, Бог был один. Никаких других богов, кроме него, не было.
Изображений этого бога не могло быть. На высотах (т. е. на алтарях под открытым небом на склонах гор) поклоняться ему было нельзя. Столбы ставить ему было нельзя. Сажать ашеру (т. е. дерево, бывшее символом богини Ашеры) возле его алтаря было нельзя. Поклоняться небесному воинству было нельзя.
Согласитесь, это очень специфические инструкции. Если спросить любого современного верующего, – что хочет и чего не хочет от человека бог, то мы можем получить самые разные ответы: что бог не хочет, чтобы люди убивали, или, наоборот, что он хочет, чтобы они убивали. Он может сказать, что бог не хочет, чтобы люди вели скотский образ жизни, напивались, врали, обманывали. Он может вспомнить, в некоторых случаях, что изображения бога запрещены.
Но единый и единственный бог, который запрещает поклоняться ему на баме? Запрещает ставить ему мацеву? Запрещает сажать возле алтаря ашеру?
В большинстве случаев, если человек не специалист по истории семитских религий, ему еще придется растолковывать, что это такое. А когда ему растолкуют, он, скорее всего, спросит: а в чем дело? Что такого плохого, чтобы посадить возле алтаря дерево? Почему надмирного и трансцендентного бога так должны беспокоить вопросы озеленения прихрамовой территории?
Но и ашера, и мацева – это только начало. В VII–III вв. до н. э. трансцендентного и надмирного бога беспокоил еще один очень важный вопрос. Он считал, что приносить ему жертвы можно только в одном-единственном храме, расположенном в Иерусалиме.