быть скопирована или воспроизведена в любой форме без письменного разрешения издательства
Переведено по изданию:
Marmen S. Cœur de Gaël: La Vallée des larmes: Roman / Sonia Marmen. – Québec: Les éditions JCL, 2003. – 544 p.
Слова признательности
Хочу поблагодарить…
моего супруга и моих детей – за бесценное терпение, проявленное ими в периоды моих «отлучек». Маму, мою первую читательницу, моих подруг Изабель, Сюзанну, Мишлин, Жасинту и мою сестру Джуди – за поддержку и веру в меня. Особая благодарность – Юдит, которая, невзирая на напряженный рабочий график, нашла время прочитать мой роман, поправить его и поддержать меня добрым словом. Мистера Ангуса Маклеода с Кейп-Бретон – за то, что он поправил диалоги на гэльском[1], а это, честное слово, очень трудный язык! Господина Жан-Клода Ларуша, моего издателя, – за оказываемое мне доверие, благодаря которому я имею возможность претворить в жизнь мою давнюю мечту. И наконец, спасибо всем авторам тех многих произведений, из которых я почерпнула полезную информацию, пригодившуюся мне в процессе написания этого романа. Эти материалы очень помогли мне в работе.
От всего сердца,
С. М.
Часть первая
Зима – единственное время года, когда мы знаем наверняка, что хайлендеры[2] не смогут скрыться в горах, забрав с собой своих матерей, жен, детей и домашнюю скотину…
Это отличный момент, чтобы расправиться с ними во мраке ночи.
Глава 1
На рассвете 13 февраля 1692 года
В очаге, озаряя комнату мягким золотым светом, потрескивало пламя. Маленький мальчик сидел на коленях у матери и время от времени встряхивал головой, чтобы не уснуть и дождаться-таки отца.
– Màthair[3], а где athair?[4] Хочу, чтобы перед сном он рассказал мне историю про Фингала Маккумала и его воинов-фианов, – пробормотал малыш сонным голосом.
– Твой отец сейчас у дедушки Дункана, Колл! А эту историю он рассказывал тебе, наверное, уже раз сто. Тебе давно пора в кровать!
Молодая женщина встала, перенесла сынишку на кровать, уложила его и заботливо подоткнула одеяло.
– Могу спеть тебе колыбельную, если хочешь, – тихо произнесла она и легонько погладила мальчика по волосам.
Сын посмотрел на нее синими, как озера Шотландии, глазами и улыбнулся, показав молочно-белые зубки.
– Конечно, хочу, màthair! – ответил он.
Мальчик закрыл глаза и под ласковый материнский напев незаметно для себя соскользнул в мир сновидений. Анна допела старинную колыбельную на гэльском и нежно поцеловала сына в лоб.
– Oidhche mhath leat, a mhic mo chridhe[5], – прошептала она, проведя пальцем по пухлой щечке ребенка.
Она медленно встала, вернулась к очагу и снова принялась штопать рубашку своего мужа. Время от времени она вздыхала. Лиам все не возвращался, а погода между тем испортилась, ветер стонал и завывал в дымоходе. Не то чтобы она за него по-настоящему волновалась, но все же… С того дня, как солдаты Аргайлского полка расположились на постой в долине, Анна часто испытывала беспричинное, казалось бы, беспокойство и ей не нравилось подолгу оставаться дома одной.
Солдаты пришли тринадцать дней назад и попросили приютить их. «В Форт-Уильяме для нас не нашлось места», – сказал капитан Роберт Кэмпбелл Джону Макдональду, старшему из сыновей главы клана. Предводитель клана, Аласдар Макиайн Абрах Макдональд, принял их гостеприимно, как это заведено в Хайленде[6]. Вот и вышло, что в каждом доме в долине обосновался один, а то и несколько солдат, и местным жителям приходилось делиться с ними своим хлебом, мясом и виски.
Обитатели долины не слишком обрадовались этой перемене, нарушившей их привычный жизненный уклад, и даже пожаловались на это своему предводителю. Макиайн постарался утешить их, напомнив, что на землях Хайленда традиции гостеприимства свято соблюдаются и хозяевами дома, и гостями, а поскольку две трети солдат – такие же горцы, как и они сами, нежданные гости их не нарушат.
С тех пор прошло две недели, и каждый день на рассвете гренадер выбивал на барабане сигнал «Подъем!», эхом отдававшийся в долине. Первому барабану отвечало множество других – словно волна прокатывалась от деревни Инверко до Лох-Ахтриохтана.
Погода для февраля стояла на удивление мягкая, и солдаты ежедневно, с утра и до полудня, упражнялись в строевом шаге и владении оружием. Дети словно завороженные наблюдали за этим парадом красных мундиров. Солдаты в красно-желтых курточках поворачивались на месте, ударяли каблуками по промерзшей земле и по приказу офицера вскидывали и опускали оружие.
После полудня представители соперничающих кланов мерялись силами в рукопашной