мысли. Когда он отпустил мою прядь, она мягко упала мне на грудь.
– Остается еще один вопрос, на который ты так и не ответила.
– Какой же? О женихе?
Я засмеялась, но смех прозвучал натянуто.
– Если можно обручиться в восьмилетнем возрасте, то да, я оставила в Ирландии тоскующего жениха! Его звали Кристофер Стивенс, и ему было девять. Симпатичный паренек, католик и большой шалун. Думаю, он давно меня забыл.
– Забыл тебя? А это возможно? Нужно быть слепым или придурком!
Лиам протянул руку, смахнул приземлившегося мне на юбку жука и при этом словно бы случайно задел мою руку. Мы оба какое-то время молчали и от этого чувствовали себя неловко. Я поерзала на траве, чтобы размять затекшие ноги, и кашлянула.
– Красивая лошадь. – Я указала на животное, которое паслось в нескольких шагах от нас.
– Она для Джона.
– Для Джона?
– Для Джона Макиайна Макдональда. Он – сын славного Аласдара Макиайна, глава клана и лэрд Гленко.
Внезапно Лиам помрачнел.
– Ты, конечно, знаешь, что произошло в этой долине, Кейтлин?
– Доводилось слышать. Когда мы приехали в Эдинбург – в октябре 1692, – в городе только об этом и говорили.
– В октябре… – пробормотал он, глядя перед собой невидящими глазами. – Как раз в это время Аласдар Ог, младший сын Макиайна, решил вернуться в долину. Прощение короля Джон получил в августе.
– А зачем ему было получать прощение короля? Разве он не был жертвой?
– Он должен был присягнуть на верность Гийому. Как и его отец до него.
– Но если его отец поставил свою подпись под клятвой верности, за что же тогда его наказали?
– Дело в том, что срок действия документа истек, а Кэмпбеллы и еще несколько sassannachs, которые ненавидели Макиайна, этим воспользовались. Кто-то объявил документ недействительным и безнаказанно предал забвению. Но у нас были охранные грамоты, подписанные губернатором Хиллом. Предполагалось, что они будут защищать нас, пока Макиайн не получит возможность объяснить королю, почему вовремя не подписал клятву.
– И вы не показали их солдатам?
– Мы доверяли им, Кейтлин. Мы не сочли нужным показывать им охранные грамоты. Когда два отряда из Аргайлского полка под командованием Роберта Кэмпбелла из Гленлайона и Томаса Драммонда пришли в долину, нам сказали, что им не нашлось места в Форт-Уильяме и волей короля мы обязаны их приютить до получения ими дальнейших распоряжений. Но это был только предлог. Солдат было сто двадцать человек, и мы предоставили им кров и пищу. Мы делились с ними нашим лучшим виски и укладывали их спать возле наших очагов. А они нарушили священную традицию гэльского гостеприимства!
Он замолчал и посмотрел на меня. Лицо его было спокойно и непроницаемо. Потом взгляд его устремился вдаль, и он бесцветным голосом продолжил рассказ:
– Эти мерзавцы нас предали. Они жили у нас две недели, и все это время пользовались нашим гостеприимством, а сами только и думали о том, чтобы истребить нас, как собак. Они хотели вырезать всех до последнего – мужчин,