овать город на дне огромного глубокого каньона, – тот ещё вопрос.
Какие радужные перспективы лезли в голову неизвестных строителей, заложивших много веков назад первый камень Аспина? Огородиться неприступными скалами от недружелюбных соседей? Защитить себя от бушующих и неподвластных простым смертным, стихий первозданного мира? Или таинственные строители были настолько безумны, что желали очутиться поближе к Бездне?
Город покоится на дне выгребной ямы и смердит от него соответственно. Он полон самых тёмных историй, от которых кровь стынет в жилах. И мрачные стены домов хранят в себе отголоски этих историй. Чума. Пожары. Бунты и восстания. Новые правители, сменяющие эпоху старых династий кровавым переворотом. За всем этим, безмолвно наблюдали печальные глаза старика Города.
Но не все так плохо, как может показаться на первый взгляд. Люди быстро сообразили, что чем ближе дно, тем мрачнее и беспокойней жизнь, поэтому горожане стремились оказаться как можно дальше от зловонной клоаки. А в случае с Аспином, чем выше, тем лучше.
Так город обретал ярус за ярусом, стремясь ввысь к небесам. Вскоре, он превратился в слоёный пирог, с разнообразной начинкой и прекрасной кремовой верхушкой. Только вот низ у этого пирога подпортился и порядком заплесневел. Теперь, в этих ярусах пирога-города, застыли в густой патоке все слои общества.
Верхушка была лишь для избранных. Для самых влиятельных и богатых. Чуть ниже расположились средней руки купцы и те, кто пресмыкался перед верхушкой. Ниже те, кто вкалывал в мастерских и душных кузнях. А дальше, только дно. Серое и безликое. Покрытое мраком и сизым зловонным туманом, безрадостное будущее тех, кому не повезло поселиться в самом низу Аспина.
У каждого яруса, есть свои тайны и истории. Они разные. Они неподвластны времени. Где-то светлые и с счастливым концом. А кое-где, тёмные и печальные.
Третий Ярус. Тень Фонарщика
Последний робкий солнечный луч заглянул в окно и коснулся его щеки. Он потянулся всем телом, зевнул и открыл глаза. Взгляд уперся в старые, висящие на стене часы. Половина седьмого. Уже вечер? Пора вставать и приниматься за работу.
Он сел в постели и мрачным взглядом обвёл свою комнату. Обшарпанные стены с облезлой штукатуркой. Скошенный дырявый потолок. В хорошую грозу, из-за этих дырок комната наполнялась звуками весёлых капель. Драные серые занавески на мутном маленьком окошке. Вполне обыденно для людей его профессии. Работая фонарщиком, много не заработаешь.
Он подошёл к окну и выглянул на улицу. На кривую узкую улочку, где дома тесно жались друг к другу, медленно, но неотвратимо опускались вечерние сумерки. Солнце ещё не скрылось за нависающими над городом скалами, а темные тени уже ползли всё ближе, захватывая власть над суетливым городом.
По улице бродили серые люди с уставшими глазами. Их рабочий день подходил к концу, и они спешили побыстрее забиться в свой угол и там переждать ночь. Хоть эта часть города и была довольно спокойной, (как-никак третий ярус) ночью на улицах можно было нарваться на кучу неприятностей.
Стража несла службу не особо добросовестно. Частые патрули встречались лишь у цехов и мастерских. В спальные районы, блюстители порядка заходили редко. Поэтому там частенько находили бездыханные тела несчастных жертв ночных грабителей.
Он обул на ноги растоптанные тяжелые башмаки, просунул руки в рукава потёртого сюртука и водрузил на голову черный высокий цилиндр. Этот цилиндр был его гордостью. Он сильно выбивался среди его ношеного и шитого перешитого тряпья.
Цилиндр однажды сорвало ветром с проезжающего в роскошном экипаже какого-то владельца крупной артели. Цилиндр, подхваченный ветром, покатился по мостовой и шлёпнулся в канаву. Фонарщик достал его из грязи и протянул владельцу. Тот брезгливо сморщился и, не сказав ни слова, поехал дальше.
Он взял в руки узкую деревянную лесенку, небольшой стеклянный фонарь, вышел на улицу и бодро зашагал в сторону рынка.
На пути попался какой-то драный и унылый нищий-попрошайка, что трясущейся рукой протягивал глиняную кружку.
Фонарщик пожалел его и швырнул медную монетку. Та сиротливо стукнулась о дно щербатой кружки.
Если бедняга не прекратит попрошайничать и не найдёт работу, его могут загрести стражники и отправить на Дно. А там он вряд ли долго протянет. От мыслей о Дне, самом нижнем ярусе города, Фонарщик невольно вздрогнул, и холодок прошелся холодными пальцами по его спине. Угодить на дно, – проще простого. За порчу имущества хозяина. За тунеядство. За критику правящего совета. В общем, способов было много. А вот выбраться, хотя бы на ярус повыше, со дна было практически невозможно.
Но он улыбнулся и, отбросив мрачные мысли, зашагал дальше. Сегодня он был в приподнятом настроении. Он снова увидит её. Её глаза и лицо.
Прошлой ночью, он, зажигая фонарь напротив дома, где расположилась небольшая булочная, случайно заглянул в окно. И увидел её. Он был сражён её красотой и немного печальной улыбкой.
Он тогда застыл, держась за фонарный столб не в силах отвести взгляд.
Она