й принцип: какова отрасль, таковы и ее институты. История становления и развития науки конституционного права именно это обстоятельство как нельзя лучше демонстрирует.
Комплекс теоретических вопросов, связанных с «юридическим статусом» отрасли конституционного права, достаточно обширен, хотя и вполне традиционен, если сравнить его с теориями других отраслей права. Всякая отраслевая юридическая наука озадачена поиском критериев отграничения изучаемой ею отрасли права от иных отраслей, без которых она не могла бы состояться, проблемами внутренней организации отрасли, ее источников, правоотношений и т. д. Условно все это многообразие учений можно разделить на два крупных блока: учение о конституционном праве в объективном смысле, куда входят проблемы предмета, метода, норм, системы, источников отрасли, и учение о конституционном праве в смысле субъективном, где рассматриваются теории конституционно-правовых отношений и конституционно-правовой ответственности. Не будет лукавством сказать, что теория системы отрасли конституционного права из всех перечисленных выше компонентов оказалась наименее обласканной исследовательским вниманием.
По проблемам системы отрасли никогда в истории отечественной государственно-правовой мысли не проводились специальные дискуссии и обсуждения, как это имело место применительно к предмету отрасли. Зачастую система отрасли и рассматривалась попутно с предметом как его производная, лишенная самостоятельного значения в качестве научной теории. А ведь система отрасли – явление, хотя и увязанное с предметом, но лежащее несколько в иной плоскости. Если предмет образует материальный критерий, по которому общественные отношения оказываются в спектре конституционноправового регулирования, то система – это признак самой отрасли, внутренне ей присущий. Система, отражая логику внутренней организации нормативного массива, заключенного рамками отрасли, должна давать ответ на вопрос, как последняя «работает», каков механизм ее функционирования.
Отсутствие эмпирических излишеств по исследуемой проблеме привело нас к тому, что фактический материал для данной монографии приходилось собирать по крупицам: иногда читая работы между строк, исследуя логику рассуждений того или иного автора, иногда прибегая к систематическому толкованию авторских суждений по смежным вопросам, а иногда и через анализ всего научного наследия того или иного специалиста. Поэтому некоторые из изложенных далее суждений являются гипотетическими, о чем, разумеется, сделаны соответствующие оговорки. Мы попытались изобразить по возможности наиболее полную историко-теоретическую картину учения о системе отрасли конституционного права со времен дореволюционного государственного права до наших дней, во всех его закономерностях и преемственных связях. Насколько нам это удалось – судить вам, уважаемые коллеги.
Современный уровень научной разработанности системы отрасли конституционного права в нашей науке предопределил также и формат данной книги – это историко-теоретический очерк. Итог работы подсказывает преждевременность полновесных теоретических выкладок о системе отрасли конституционного права: в этой теории, увы, пока больше вопросов, чем ответов. И в данной монографии предлагается лишь историко-теоретическая основа учения о системе отрасли, но не сама ее завершенная теория в привычном для всех нас виде. Для формирования последней требуется капитальная институциональная разработка отдельных внутриотраслевых правовых общностей, их взаимных связей между собой, логики функционирования и многих других вопросов, о которых будет сказано отдельно.
Практическая востребованность теоретической разработки системы отрасли конституционного права диктуется самой жизнью. Динамика конституционного законодательства во много раз превышает динамику законодательства гражданского и, тем более, уголовного. Не случайно большинство специалистов сходятся во мнении, что его качество обратно пропорционально этой динамике. Осмелимся предположить, что не последним фактором, влияющим на качество и эффективность закона, является уровень теоретической разработки системы данной отрасли. Ведь именно она должна давать ответ на то, где, что и как необходимо регулировать конституционноправовыми средствами. В этом смысле качество конституционного законодательства оказывается прямо пропорциональным нашему знанию о системе отрасли и конституционно-правовых институтах. Разумеется, главу муниципального образования de jure можно признать ответственным хоть перед английской королевой, но ведь всем давно известно, что субъект ответствен лишь перед тем, от кого непосредственно или опосредованно проистекают его полномочия, ибо только тот, кто имеет право на большее, имеет право на меньшее. Подобного рода казусы становятся для нас очевидными лишь через институциональную, системную призму. Именно учение о системе приближает к нам заветную мечту о максимально возможном (оно не может быть абсолютным) сближении системы отраслевого законодательства со сложившейся, научно обоснованной системой самой отрасли права.
Учение о системе оказывается востребованным и в правоприменительной деятельности (даже тем более), поскольку именно оно призвано способствовать преодолению пробелов в законодательстве, разрешению нетипичных ситуаций