Как они умерли. Данил Якунин

покосившимся забором. Его дом был окружён полем, которое он обрабатывал всю жизнь. Сейчас поле было пустым, лишь кое-где виднелись остатки прошлогодней пшеницы. Иван сидел на крыльце, курил самокрутку и смотрел на горизонт. Его лицо было изрезано морщинами, как бороздами на поле, а руки – грубыми и узловатыми от многолетнего труда.

      Он думал о письме, которое получил накануне. Письмо от сына, Алексея. Тот писал, что не сможет приехать и в этом году – работа, дела, городская жизнь. Иван не удивился. Алексей уехал много лет назад, и с тех пор их общение сводилось к редким письмам и ещё более редким звонкам. Но каждый раз, получая такое письмо, Иван чувствовал, как что-то внутри него сжимается.

      – Ну и ладно, – пробормотал он себе под нос, – У него своя жизнь, а я сам справлюсь.

      Он встал, потянулся и пошёл к сараю, чтобы проверить скотину. Коровы мычали, требуя внимания, куры копошились в углу. Иван налил воды в корыто и задумчиво смотрел, как животные пьют.

      – Жизнь-то какая, – сказал он вслух, обращаясь к корове. – Всю жизнь пашешь, а в итоге – никого рядом, одни куры да вы – корова смотрела на него не понимая того что он говорит – Да что ты понимаешь будто?

      В этот момент он услышал шум за забором. Это была Анна, его соседка. Она шла по дороге, неся в руках корзину с яблоками. Анна была небольшого роста, с седыми волосами, собранными в пучок, и добрыми, но усталыми глазами.

      – Иван, здравствуй! – крикнула она, улыбаясь. – Яблоки принесла. Урожай в этом году хороший.

      Иван кивнул и подошёл к забору.

      – Спасибо, Аня. Заходи, чайку попьём.

      Она зашла во двор, и они сели на крыльце. Анна достала из корзины яблоки, и они начали есть, молча наслаждаясь тишиной.

      – Как здоровье? – спросил Иван, наконец прерывая молчание.

      Анна вздохнула.

      – Да так себе. Врачи говорят, что хуже становится. Но я не жалуюсь. Живу, пока могу.

      Иван посмотрел на неё. Он знал, что Анна всегда была сильной, но сейчас в её глазах он увидел что-то новое – страх. Страх одиночества, страх смерти.

      – Ты не одна, – сказал он неожиданно для себя. – Я тут, рядом, всегда заходи в гости.

      Анна улыбнулась, но в её улыбке была грусть.

      – Спасибо, Вань.

      Они сидели ещё долго, разговаривая о жизни, о деревне, о том, как всё изменилось. Анна рассказывала о детях в школе, которые теперь выросли и уехали. Иван слушал, курил и думал о том, как странно, что они, такие разные, теперь сидят здесь вместе.

      – А знаешь, – сказала Анна, – я всегда мечтала о саде. О большом саду, где росли бы яблони, вишни, груши. Чтобы было красиво, чтобы люди приходили и радовались.

      Иван задумался.

      – А почему нет? – сказал он вдруг. – У меня поле пустует. Можем посадить сад с грушами, яблоками и этим… вишнями.

      Анна посмотрела на него с удивлением.

      – Ты серьёзно?

      – А почему нет? – повторил он. – Всё равно делать нечего. Да и память о нас останется хоть какая то.

      Анна улыбнулась, и в её глазах появился огонёк надежды.

      – Давай попробуем.

      Глава 2

      На следующее утро Иван проснулся раньше обычного. Солнце только начинало подниматься над горизонтом, окрашивая небо в розовые и золотые тона. Он вышел на крыльцо, потянулся и посмотрел на своё поле. Оно лежало перед ним, пустое и безжизненное, но в его голове уже зарождался план.

      – Сад, – пробормотал он себе под нос. – Ну что ж, посмотрим, что из этого выйдет.

      Он оделся, взял лопату и пошёл к полю. Земля была твёрдой, неохотно поддавалась под лопатой, но Иван копал упорно, как будто в этом действии был какой-то скрытый смысл. Через час он уже вспотел, но на поле появился первый небольшой участок вспаханной земли.

      – Иван! – услышал он голос.

      Это была Анна. Она шла по дороге, неся в руках мешок с саженцами. Её лицо светилось от радости, и Иван не мог не улыбнуться в ответ.

      – Принесла саженцы, – сказала она, подходя ближе. – Яблони, вишни, груши и даже персики. Всё, что смогла найти.

      Иван посмотрел на мешок, потом на Анну.

      – Ты быстро, – сказал он. – Я только начал копать.