аться. Его сознание томительно скользило между туманной линией, отделяющей сон от яви. Он лежал с закрытыми глазами и чувствовал, как сон медленно отпускает его. Ему казалось, что он плывет в тягучем теплом воздухе, не ощущая, где верх, где низ, и вся его сущность растворяется в глубоком пространстве как растворяется кусочек льда в горячей воде. На душе его было спокойно.
Прошло несколько минут, и наконец явь завладела им полностью, вытеснив из мозга сладкую, тягучую дремоту.
Джоди напряг свою память. Он не мог вспомнить, где он находится и кто он такой. Он искал хоть какое-нибудь событие, за которое можно было бы зацепться, но тщетно – память расстилалась перед ним недоступная и непроницаемая, как море.
Это не испугало его.
«Сейчас я открою глаза и все вспомню», – сказал он себе.
Он осторожно открыл глаза.
Перед ним была большая комната, которая плавно покачивалась. За прямоугольным окном виднелось жгуче синее небо. Солоно пахло морем. Морской воздух щекотал и освежал ноздри, и хотелось вдохнуть его побольше, чтобы соленая взвесь вошла в грудь.
Джоди силился вспомнить хоть что-нибудь, но все было тщетно. Он не мог вспомнить ни кто он, ни откуда, ни где он находится. Все, что он помнил – это то, что его зовут Джоди Асадзе, и что 7 мая ему исполнится 8 лет.
Больше ничего. Память оставила его.
«Может быть я все еще сплю», – подумал Джоди и слегка приподнялся на кушетке.
Перед ним была каюта корабля. Она была отделана резными панелями из темно-красного дерева, обтянутыми посередине кусками синей кожи. В окно высокого прямоугольного окна фрегата били жаркие лучи полуденного солнца. Теплый воздух наполнял скрип снастей, и снаружи доносились голоса людей.
Джоди сел на кушетке.
«Кто же я такой?» – подумал он, без страха, скорее с любопытством.
Вдруг дверь распахнулась, и в каюту неторопясь вошел человек. Он был высок и гладко выбрит. Черный камзол подчеркивал его статную фигуру, а расстегнутая верхняя пуговица на вороте камзола придавла всему его виду элегантную небрежность.
– Здравствуй, Джоди, – негромко сказал вошедший господин.
– Здравствуй, – ответил Джоди, – Где я?
– Ты среди друзей, – ответил ему человек в черном камзоле.
Через три месяца, ранним июльским утром от борта фрегата «Орилья» отчалила голубая лодка. На веслах сидел человек в китайском сюртуке, застегнутом на все пуговицы, и китайской шапочке с кисточкой. На корме лодки съежилась фигура маленького мальчика в белой рубашке и темных штанах. Мальчик обернулся и увидел, что «Орилья» поднимает паруса.
Шел июль 1721 года. Голубая лодка, минуя порт, плыла к берегам Санкт-Петербурга.
Глава 2. Сон
Первый помощник статс-секретаря Его Величества, доверенное лицо государя, богатый наследник, любимец женщин, ценитель лошадей и искусств, обладатель богатейшего гардероба и стапятидесяти рублевого парика Ганс Иоганнович Штрухенбах сидел в просторном кабинете собственного дома, расположенного почти в самом центре Санкт-Петербурга. Перед ним лежал лист бумаги. Он сочинял вирши.
Уме недозрелый, плод недолгой науки!
Покойся, не понуждай к перу мои руки:
Не писав летящи дни века проводити
Можно и славу достать, хоть творцом не слыти.
Ему определенно нравилось написанное. Он вздохнул, откинул перо и потянулся.
Был жаркий июльский день. Окно было распахнуто, и белые легкие занавески слегка вздувались. Маленькие настольные часы, обрамленные темным деревом, показывали три.
«Однако, пора» – подумал Ганс.
Гансу было тридцать три, но он казался моложе своих лет. Сильный, стройный, он выглядел совсем молодым мужчиной. Его высокий лоб и чуть близко посаженные глаза придавали его лицу значительный вид. Черты лица были тонкие, но резко очерченные. Темные густые волосы были зачесаны назад.
– Черт! – сказал Ганс и прихлопнул комара на шее. Разглядывая красное пятно на своих пальцах, он пробормотал:
– Проклятый сон…
Сказав это, он тут же, правда, перекрестился, вспомнив, что сон был все-таки о святых материях.
…Сегодня ночью ему снилось, что он идет по солнечному лесу. Вокруг порхали бабочки и бегали звери, совершенно его не боясь. Он вышел из леса на поляну и увидел всадника на белом коне. Всадник был в красном плаще поверх серебряных лат и держал в правой руке копье. Когда он приблизился, Ганс понял, что перед ним Святой Георгий Победоносец. Он преклонил колено, но всадник знаком приказал ему подняться.
– Ты найдешь мальчика, – сказал Святой Георгий, приставив копье к шее Ганса, – Лет ему будет от шести до шестнадцати. Узнаешь его по необычайности его, ибо второго такого не найти…
Ганс проснулся и выпил воды. «Приснится же такое», – подумал он.
В течение дня он забыл о сне, но вот проклятый комар