н нельзя?
– Нет, Лу Тан обязана выйти на сцену сегодня и с блеском спеть! Мы хотим победить в конкурсе, и ты нам в этом поможешь. У тебя рост подходящий, опыт, и вообще со сценой была дружба.
Из моей груди вырвался тяжелый вздох. Вот и аукнулось мне айдоловское[1] прошлое. Честное слово, была бы Регина обычной подругой, а не двоюродной сестрой, так и разговора бы этого не было…
– Да, меня терзали подозрения, что помощи в постановке номера вам будет мало. Тебя не смущает, что мне тридцать лет? Как ты думаешь, какая реакция будет у подростков на такую Лу Тан?
– Тебя позавчера ДПС остановила со словами: «Куда родители смотрят?! Иди в школу!» Так что реакция будет нормальная. Сейчас нарядим, накрасим – и будешь настоящей китайской принцессой!
– Корейцы и китайцы отличаются друг от друга.
– Не придирайся к мелочам. Благодаря косметике из тебя вылезет не только китайская тетушка, но и русская бабушка.
Мне показалось, или в голосе Регины и правда прозвучала угроза?
– И расслабься, – добавила она, поймав мой опасливый взгляд на её чемодане. – Эти баночки – для остальных. Тебе же надо только в кимоно завернуться, подвести губы и глаза – и прям вылитая Лу Тан из дорамы. Даже красивее. Спасибо вам, тетя Шинхё, за ваш брак с дядей Витей! Такой прекрасный результат!
– Пожалуйста, дорогая! Вот, возьми лучше мою косметику, эта ужасна. И это не кимоно, это ханьфу.
Мама. Конечно же, без неё никуда. Будь её воля, вся моя жизнь была бы сценой.
– Спасибо за поддержку, мама.
– Что за кислый вид? – тут же отреагировала та. – Я столько сил потратила, чтобы развить твой чудный голос и актерский талант. Проталкивала в Корее, в России, а ты…
– Фармацевт-исследователь, а местами и фармаколог в престижной лаборатории, мама! Что тебя не устраивает? Ведь вместо того, чтобы употреблять сомнительные вещества, я теперь их изобретаю. И мне за это платят. На постоянной основе, независимо от контрактов и продюсеров. Что мне даст роль этой Лу Тан, кроме «спасибо» от вашей команды, Регина?
– Пять тысяч рублей.
Какие-то жалкие пять тысяч за унизительный вечер? Серьезно? Да я одной статьей о туберкулезе больше заработаю!
Видимо, что-то пробилось сквозь маску невозмутимости, потому что двоюродная сестрица шлепнула меня кисточкой по макушке.
– Не смотри так! За десять минут на сцене это офигенные деньги!
– Не хочешь пять тысяч – будешь помогать бесплатно, – добавила мама.
Из моей груди вновь вырвался тяжкий вздох. Помогать бесплатно мне ни капли не хотелось.
На новоиспеченную Лу Тан нахлобучили парик и поставили перед зеркалом. Как ни печально было признавать, девушка из меня вышла убедительная. Даже джинсы с футболкой не спасли ситуацию.
– Ах, какая красавица! – прослезилась мама. – Я знала, что дети от смешанных браков получаются красивыми, потому и вышла за Витю, но ты превзошел все ожидания!
Мама была в своем репертуаре. Регина сняла парик, чтобы поправить пару заколок. Волосы сразу растрепались и упали на лицо. Мама заботливо заправила пряди мне за уши и с умилением потрепала за щеки. Сестрица помогла завернуться в ханьфу, стянула мои волосы в куцый хвостик и вновь нахлобучила парик.
– Прелесть!
Я не разделял их превосходного настроения. Нет, ханьфу мне даже понравился. Отличная ткань, вышивка золотой нитью и бисером, мой любимый алый цвет. Плечи сели как надо, и широкий пояс застегнулся идеально. Было видно, что к созданию костюма подошли серьезно. Но при взгляде в зеркало в голову приходило только одно слово:
– Убожество.
Хлопнула входная дверь, и раздались знакомые тяжелые шаги отца. В груди птицей забилась надежда. И отец, мой любимый русский папа, меня не подвел. Едва он заглянул в комнату, как его глаза полезли на лоб. Мама и Регина замерли.
Воцарившаяся пауза была достойна лучших мировых сцен.
– Милая, я всё понимаю, – кашлянув, сказал отец. – И признаю, в худобе ребенка виноваты и мои гены. Но по-моему, это перебор. Привычка делать маникюр вас, конечно, сближает, но не до такой же степени! В остальном-то он нормальный мужик! Зачем ты его в бабу-то переодела?! И еще Регинку позвала, чтобы накрасить!
Легкая паника и стыд на личике мамы стали целебным бальзамом для раненого самолюбия. Спасибо, пап. Я знал, что ты сможешь сформулировать моё мнение вежливо и культурно.
Пока родитель разбирался, отчего его сынуля внезапно превратился в девушку, я снял парик и выпутался из халата. Нужно отдать должное китайцам: одежда для знати у них была не только красивой, но и довольно удобной. Мешали лишь длинные рукава. Я аккуратно положил ханьфу на кровать и тихонечко отступил к выходу.
Матушка и Регина так горячо втолковывали отцу причину маскарада, что забыли про меня. Оставалось только выскользнуть из квартиры, а там запрыгнуть в автомобиль и птицей рвануть куда-нибудь подальше, предварительно отключив