. Остроумная, находчивая, но крайне рассеянная и склонная попадать в нелепые ситуации. Обладает скрытым потенциалом и редким даром «видеть нити повествования».
Роланд «Ро» Дрейк, «Вечный Наёмник»: циничный, но чертовски обаятельный наёмник, уставший от жизни и приключений. Мастер меча, любитель выпивки и саркастических комментариев. Задолжал крупную сумму Гильдии воров и вынужден выполнять сомнительные задания, чтобы не лишиться головы. Его «вечность» – не дар, а проклятие, из-за древнего артефакта он не стареет и видит, как умирают близкие.
Гном Клементина «Клем» Камнерез, «инженер-подрывник»: гениальная, но крайне взрывоопасная инженер-гном. Обожает взрывать все, что не прибито гвоздями, особенно если это принадлежит врагам. Страдает от комплекса неполноценности из-за маленького роста и пытается доказать свою крутость, создавая все более безумные изобретения.
Феликс «Лис» Шелкопряд, «Хитрый бард»: Бард с сомнительной репутацией и талантом убеждения. Использует музыку и слова для достижения своих целей, которые обычно сводятся к обогащению. Мастер маскировки и актёрского мастерства. Влюблён в Аэлю (безответно).
Антагонист:
Мордекай Тень, «Забытый Сочинитель»: могущественный, но безумный Сочинитель, много веков назад изгнанный из Круга Сочинителей за создание «Запретных Историй», сеющих хаос и разрушение. Стремится уничтожить существующую реальность и переписать ее по своим правилам, используя древний артефакт – «Стилус Забвения».
Второстепенные персонажи:
Верховный Сочинитель Элиас: мудрый и загадочный глава Круга Сочинителей, наставник Аэлит. Знает о грядущей угрозе, но не раскрывает всех карт.
Глава гильдии воров «Кровавый Коготь»: безжалостный и влиятельный криминальный авторитет, которому Роланд задолжал крупную сумму. Любитель экзотических животных, особенно ядовитых змей.
Дракон Изумрудный Клык: древний и мудрый дракон, хранитель древних знаний. Говорит стихами и обожает загадки.
Пролог: Тайна Вечности: Сказания Сочинителей
Ветер, словно пьяный бард, путался в витражах Великого Зала Сочинителей, выдувая из них жалобные трели. Свечи, щедро расставленные по залу, коптили, словно переругиваясь между собой, а тени, пляшущие по стенам, напоминали о забытых историях, ожидающих своего часа. В самом центре, за огромным дубовым столом, восседал Верховный Сочинитель Элиас. Морщины, словно древние руны, покрывали его лицо, а глаза, обычно полные мудрости, сегодня тревожно мерцали.
Он перелистывал древний фолиант, страницы которого шелестели, как сухие листья под ногами путника, заблудившегося в осеннем лесу. Книга называлась «Сказания Забвения», и её было запрещено даже трогать, не то что читать. Элиас нарушил запрет. Время пришло.
В зале были ещё двое: старейшина Серафина, чьи пальцы, как у опытной пряхи, перебирали чётки из окаменевшей лавы, и молодой, подающий надежды Сочинитель Адриан, чей взгляд был полон непонимания и, чего уж греха таить, страха.
– Мордекай… – прошептала Серафина, и её голос прозвучал как погребальный колокол. – Он возвращается?
Элиас вздохнул с облегчением. “Хуже, Серафина. Он уже здесь. Или, по крайней мере, его тень. Энергия Забвения снова коснулась нашего мира.”
Адриан сглотнул. “Забвения? Но это же… это же невозможно! После падения Мордекая мы запечатали все его труды. Запретные Истории были уничтожены.”
Элиас поднял руку, прерывая его. «Уничтожены? Ты действительно в это веришь, Адриан? Истории… они никогда не умирают. Они лишь ждут своего часа, дремлют в глубинах разума, цепляясь за нити реальности. Мордекай всегда был гением, пусть и безумным. Он знал, как плести Истории, которые могли изменить саму ткань мироздания».
“Но что он хочет?” – спросила Серафина.
– Переписать. Переписать всё. Он хочет создать новый мир, мир, где правят хаос и отчаяние. Мир, лишённый надежды и света. Элиас захлопнул книгу, и её звук эхом разнёсся по залу. – И для этого ему нужен Стилус Забвения.
Адриан нахмурился. “Стилус Забвения? Артефакт, способный стирать целые главы из Книги Жизни? Но он был уничтожен вместе с Мордекаем!”
«Так мы думали», – печально ответил Элиас. «Мы ошибались. Стилус существует. И он попал в руки… не тем, кому следовало».
В этот момент в зале погасли все свечи, погрузив его в кромешную тьму. Послышался тихий шепот, словно ветер проносился сквозь щели.
«Кто здесь?» – испуганно спросил Адриан, нащупывая в темноте рукоять своего клинка.
«Не волнуйся, Адриан», – успокоил его Элиас. «Это не Мордекай. Это лишь… предвестник».
В темноте возникла фигура, сотканная из теней и тумана. Голос, прозвучавший из её уст, был хриплым и зловещим.
«Круг Сочинителей… ваш мир обречён. Забвение грядет. И лишь… Писарь… сможет остановить его».
Фигура растаяла, оставив после себя лишь запах серы и страха.
Элиас поднялся