сии, как крысы с корабля, вот только тонуть корабль не собирался. Оказалось, что крыс в нем накопилось так много, что когда они сбежали, плавучесть улучшилась. Не зря в народе говорят: «Не было бы счастья, да несчастье помогло».
В руках он держал чашку с чаем, уже остывшим, но он не обращал на это внимания. Высокий, с широкими плечами и крепким телосложением. Лекс машинально потрогал шрам на щеке. Самый заметный шрам – тонкая белая линия, пересекающая левую бровь и щеку, – память о мине в Сирии, которая едва не забрала его жизнь. Глаза Лекса, серые и холодные, как сталь, казалось, видели насквозь. Они выдавали в нем человека, который многое пережил и еще больше повидал.
Но за этой суровой внешностью скрывался острый ум и тонкое чувство юмора. Лекс был тем, кого называют «старым» или «пятнадцатилетним» капитаном – человеком, который засиделся в должности хотя и прошел через ад войны, но не потерял себя. Он не умел выслуживаться перед начальством, не терпел подлости и всегда говорил правду в глаза, даже если это стоило ему карьеры. Его упрямство и принципиальность стали причиной того, что после ранения в Сирии его комиссовали, несмотря на огромный боевой опыт. Но Лекс не жалел об этом. Сам бы ни за что не ушел, но здоровье подвело – пулевое ранение, полученное в Чечне еще куда ни шло, а вот мина в Сирии, которая взорвалась рядом, это серьезно: контузия и куча осколков в теле. Спасибо врачам – а говорят, чудес не бывает. Неправда – теперь-то он знает, настоящие чудеса творят люди. Он выжил.
На пенсии финансово было трудно, хотя концы с концами сводить удавалось. Женой он так и не обзавелся. В двухкомнатной хрущевке, доставшейся от родителей, было скучно – компьютер, сайты про историю и форумы про попаданцев, вот и все развлечение. А еще мучительные сны про то, как в различных конфликтах, которые давно уже и войнами не называют, он терял своих друзей, выполняя задания Родины.
И вот в один серый и казалось самый обычный день раздался звонок, это был его друг и соратник по боевым – человек просил о помощи. Ну не мог он пройти мимо. В детстве дед говорил ему: «В характере русского человека генетически заложена поддержка ближнего и помощь тем, кто нуждается в ней. Нельзя проходить мимо». Он сам прошел войну. От Сталинграда, где сам раненый переплывал Волгу, но тянул плотик с тяжёлым «трехсотым» товарищем, и до Берлина, где расписался на Рейхстаге. А погиб в 90-х… Не мог он пройти мимо, и вечером, возвращаясь из поликлиники, не отвернулся, когда два отморозка тащили в машину заплаканную и перепуганную школьницу. Не прошел мимо, но два удара перекаченного амбала закончили жизненный путь ветерана. Хорошо хоть успел увидеть, перед тем как на всегда закрыть глаза, убегающую девчонку. А этих уродов так и не нашли. Или не искали, кто знает… Все, что Лекс смог, тогда еще курсант училища, – найти их фото через знакомых, запомнил на всю жизнь.
Человек просил о помощи. Лексу позвонил Грач – Толик Смирнов, его соратник в Сирии. Грачом он стал за свою характерную внешность – чернявый и с носом.. Как смешно он изображал птицу на привале. Больше не смешно. Та самая мина, которая ранила Лекса, оторвала ему ногу. Толик жил в Белгороде. По телефону Грач был краток – просто сказал:
– Приезжай, очень нужно!
Сын его соседа по даче – Ивана Архиповича Ломоносова, подающий надежды молодой ученый, попал в ужасную ситуацию: находясь на раскопках древнего поселения под Суджей, просто пропал. Пропал как раз тогда, когда ВСУ начали свою оккупацию приграничных территорий. Сосед зная кто такой Толик сразу бросился к нему. Он готов был на всё , чтобы спасти сына.
Лекс вышел из поезда на вокзале Белгорода. Город, известный своей богатой историей и героическим прошлым, теперь был насторожен. На перроне его встретил пожилой мужчина с тревожным взглядом – отец пропавшего ученого.
– Спасибо, что приехали, – сказал мужчина, крепко пожимая руку Лексу.
– Я уже не знал, к кому обратиться. Власти говорят, что ничего не могут сделать, а я… я просто не могу сидеть сложа руки… Простите, я не представился – Иван Архипович Ломоносов, историк.
– Алексей Владимирович Ратников, – коротко сказал он, следуя за мужчиной к старому «жигуленку», который ждал их на стоянке. На заднем сидении он увидел, как улыбается ему Грач.
– Здорово командир! – садясь на пассажирское сидение, рядом с водителем Лекс пожал протянутую руку.
– Как ты Толя, как живешь то? Опять вокруг не спокойно, если верить новостям!
– Ну в новостях всего не скажут.
Жигуленок мелко затрясся заводясь и скрипнув покатил по улице в сторону пригорода. Дорога до дома заняла не больше получаса, но едва они выехали за пределы города, как в небе появился дрон. Лекс сразу почувствовал неладное.
Взрывная волна ударила по автомобилю, заставив его содрогнуться. Иван Архипович, бледный как мел, сжался на сиденье и резко свернул с трассы, уводя машину в сторону.
Машина, скрипя и стуча, мчалась по разбитому переулку, уходя от обстрела. Стреляли дальнобойной артиллерией по наводке дрона. Через несколько минут где-то вдалеке раздались очень сильные взрывы. «А это уже Хаймарсы»,– подумал Лекс. Белгород снова оказался под обстрелом.
– Это