Бутылка газировки. Андрей Кот

зерцание большого мохнатого шмеля, который шумно перелетал с одной городской клумбы на другую. Желто-черный мохнатый комок провозился некоторое время у дальних цветов и, затем словно припомнив что-то важное вернулся обратно, прожужжал неподалеку от притаившегося мальчишки.

      У мальчугана от азартного предвкушения приоткрылся щербатый рот, и язык выскочил вбок, где и остался в полной неподвижности.

      – Вот бы поймать его и показать ребятам. Это же не шмель, это какой-то всамделишный король шмелей. А как бы он жужжал в банке и, смешно кружась, бился о стенки…– Юрка Жаворонков мечтательно облизнул губы.

      Он представил, как вбегает в класс с криком: «А гляньте, что у меня есть!», затем резким движением выхватывает банку со шмелем из ранца и победно трясет над головой. А потом все мальчишки, гурьбой обступят его и начнут наперебой предлагать меняться. Но меняться он не станет, нашли дурака! Нет, он лучше оставит его у себя, будет за ним ухаживать, бросать ему цветочки в банку, а вечером выходить с ним гулять во двор, чтобы все ребята ему завидовали.

      Вот только, как же его поймать? Сачка-то у Юрки с собой не было. Набрести на такого громадного шмеля было большой удачей.

      Мальчик возвращался со школы, пиная валявшуюся крышку из-под лимонада. Каждый знает, что дело это требовало большого мастерства, так как было необходимо примериваться, чтобы не ударить по ней слишком сильно и ненароком забросить в оставшиеся после вчерашнего дождя лужицы на тротуаре. Конечно, можно было, в крайнем случае, найти другую крышку или камешек, но это было бы уже не то; не так интересно. Однако все же он не рассчитал, и крышка, подпрыгивая по камням, перескочила через бордюр и скрылась в клумбе. Малыш бросился за ней и тут же отпрянул от пролетевшего мимо лица большущего шмеля. Увидев такого красавца, мальчуган вмиг позабыл, зачем полез на газон. Все ребята мечтают поймать трутня, а тут – целый шмель!

      Трутней-то он ловил легко, крадучись подходил к замершим на цветке пчелиным мужьям, еще раз проверял их особый узор на спинке (ошибешься, пчела тут же цапнет), затем складывал ладошку куполом и резко хватал цветок. Осторожно вытягивал лепестки, а затем он подносил сжатую в кулак руку к уху и начинал трясти, чтобы услышать привычное жужжание. Дел-то на пять минут, как говорит папка. Так он и стоял, размышляя, как бы изловчиться.

      Наконец план стал вырисовываться в его голове: «А что если попытаться накинуть на шмеля школьную куртку, надо только подождать, когда он окажется рядом?»

      Предмет его желания, не подозревая об опасности, продолжал весело носиться по клумбе, то взмывая вверх, то резко приземляясь на очередной цветок.

      Наконец, (мальчуган даже затаил дыхание), шмель победно спикировал на большой желтый цветок в пределах досягаемости. Миг, и Юрка уже распластался на земле, накрыв и цветок, и шмеля курткой.

      Внезапно где-то позади раздался визгливый крик.

      – Да что же ты делаешь, паршивец ты этакий? Всю клумбу помял. Вот я тебе…

      Сорванец повернул испачканную пыльцой голову и обнаружил несущуюся к нему старушку из соседнего подъезда, которая при этом так забавно подпрыгивала, что Юрка чуть было не захохотал.

      Бабулька замешкалась на секунду около молодого тополя, оторвала хворостину и, решительно ею размахивая, бросилась к маленькому озорнику.

      Смех заглох, так и не родившись. Нельзя было мешкать более ни секунды.