>
I
Был обычный Питерский осенний день, только что без дождя. Анастас, который наверно мог бы быть горд, что он студент кино-ВУЗа ГИКИТ, будущий режиссер, шел по улице. Но настроение его было еще более безрадостное, чем это нейтрально-серое небо, которое не могло даже нависнуть над городом, потому что выглядело как равнодушный фон для чего угодно. Чего-то, что создать Богу не хватило фантазии, или было просто лень, как это часто бывает в Питере. А проблемы фантазии, то есть драматургии, заботили студента сейчас как раз больше всего. Он взялся писать сценарий для своего дипломного фильма вручную, и почти написал его, но потратил на это слишком много времени. Его мастер по режиссуре говорил, что это все равно, что мыть полы тряпкой вместо робота-пылесоса. Из-за работы над своим фильмом он начал пропускать занятия по промптингу, нейроскетчингу и тайм-хакингу. Хуже того, он начал снимать кино, используя живых актеров из маленького безвестного театра неподалеку. Нищие артисты стоили недорого, но сколько это занимало времени! По сравнению с однокурсниками, которые генерили все на нейронках за пару дней: и сценарий, и видео, и музыку, он в свои 22 чувствовал себя мастодонтом.
– Откуда эта любовь к устаревшим технологиям? То, что в 2031 году их еще не выкинули из программы обучения – только бюрократическая формальность! А может человек просто не знает, куда девать время своей жизни? – язвительно говорила его драматургичка, и её смазливое анимешное личико презрительно-мило морщило носик, как Кира Найтли, что на новом 3Д проекторе было особенно четко видно. Конечно, как и во всех институтах, большинством преподавателей были уже нейросети. Оффлайнами, то есть людьми, были только мастера режиссуры, декан, инфоматик, физрук (который вел биохакинг) и завхоз.
И большинство из них тоже давили на него, как могли. А его девушка, показательно разочаровавшись в нем, сказала, что поедет к маме в Набережные Челны, и не уточнила, когда вернется, или он за хлопком двери чего-то не расслышал. «Я всегда тебе говорила, как ты собираешься зарабатывать на жизнь, на нас? Если ты не изучаешь передовые технологии, а занимаешься этим своим маразмом? Да ты останешься за бортом, через год тебя никто на работу не возьмет! Вот мой младший брат Эдик уже ведет курсы по генерации реклатента, написанные нейросетями…» – её пронзительный голос продолжал звучать в ушах. А ведь он пытался сосредоточиться, доделать фильм, у него был сюжет как бы из жизни, пронзительный, трогательный и простой. Фильм должен называться «Посох Деда Мороза», и это будет про отчаяние и захолустье, про внезапную дружбу с ребенком из местного ДК, взаимопомощь и душевное тепло. Только где взять сил и времени? У него все-таки был принцип придумывать все самому, или брать из жизни.
Он любил наблюдать и записывать. Все неожиданное, странное и неловкое. Вот, видел он, например, грязный обшарпанный велосипед. Прикованный к оградке газона механическим старым замком. Как будто кто-то захочет украсть эту рухлядь. Предельно низкий черный вел без верхней рамы, но с большим багажником был бы по размеру ребенку, но явно был взрослым. Карлик? Похоже на что-то самое дешевое, чем пользуются курьеры, но у курьеров все электро… И это устройство так покрыто пылью, что почти слилось с землей. Старый курьер-карлик, который давно не пользовался велосипедом?.. Может он помер, или просто отстал от этой жизни? Он напомнил ему самого себя… Интересно вот так применять дедуктивный метод безо всякого преступления… А что, если использовать подобные явления из жизни как произведения искусства, арт-объекты? Фоткать их, и выставлять. Ведь из чего угодно можно сделать искусство, если написать концепцию на листке А4 и повесить рядом. А что, если сделать выставку из наблюдений за жизнью, и к каждому свою концепцию-объяснение приделать, а? Может это будет новое слово в искусстве? Как давно в нем не было новых слов…
Или тот уличный музыкант у метро, которого он видел вчера. С потрепанным QR-кодом на картонке. В старом бушлате, с толстыми заскорузлыми пальцами, и на правой руке их было всего три. То ли тот самый фрезеровщик, который «знает технику безопасности, как свои три пальца», то ли бывший солдат. Он играл на новенькой Ямахе очень сложную импровизацию, его пальцы легко бегали по клавишам, как бы порхая. Или может над ними? В динамик синтезатора были воткнуты благовонные палочки (хочет быть как Эстас Тонне), и музыка тоже была задумана как вдохновенный Нью-Эйдж. Но только задумана. Реально, это была действительно сложная композиция, которая развивала одно заданное романтическое настроение, не повторяясь ни в одной фразе, этакое томление мечтательной души, помноженное на генератор случайных чисел. – Нейросеть играет – догадался Анастас. – У него в кармане мобильник с MuseJourney, подключенный по bluetooth к синтезатору.
Вот и сейчас, кажется, перед его взором обещало развернуться нечто необычное. Группа парней, человека четыре, то ли косплеящие новый сериал «Дело Пацана», то ли реальные маргиналы, пили пиво под навесом летнего кафе. В кафе они явно ничего не взяли, но никто их не гнал. Может боялись. Да и была уже осень, из посетителей больше никого. У входа прямо на земле лежал человек в черном, наверно бомж, и притом летаргически пьян. И никто не обращал на него внимания, хотя чтобы зайти в кафе пришлось бы через него перешагивать, возможно даже перелезать.
А