ти и скованности. Хотя на мне было элегантное вечернее платье, облегающее талию и темно-синего оттенка, до колен, и туфли на шпильках, без которых не обойтись. Наверное, в джинсах и кроссовках я выглядела бы менее эффектно, но чувствовала бы себя гораздо увереннее.
Да, это всё от переживаний, и что-то нужно с ними сделать, чтобы успокоиться.
По залу тихо перемещались официанты, предлагая гостям и авторам произведений бокалы с шампанским. Я решила остановить одного из них, изящно подняв руку вверх, и он сразу же откликнулся, подойдя ко мне с подносом.
– Спасибо, – произнесла я, мило улыбнувшись, хотя, возможно, выглядела дурашливо, поскольку чувствовала, как губы натягиваются в напряженной улыбке. Официант лишь кивнул в ответ и вновь растворился в толпе гостей.
Я немного передохнула и сделала глоток игристого, ощущая, как алкоголь тепло разливается по всему телу. Мои щеки вспыхнули румянцем, и я почувствовала, как напряжение уходит. Платье больше не обтягивало, туфли стали гораздо более комфортными. Подняв голову чуть повыше, я попыталась набраться смелости, хотя понимала, что с толпой гостей не слиться.
Почему так? Возможно, потому что все женщины вокруг меня в моём возрасте выглядели как куклы. Их лица и фигуры имели очень неестественные пропорции. Я сразу поняла, что работа пластических хирургов явно оставила свой след. Не скажу, что они сделали что-то плохо – всё выглядело безупречно, без рубцов и дефектов. Но в то же время осознание того, что это всё искусственно, вызывало некоторую дисгармонию.
Вероятно, я бы тоже задумалась об изменениях во внешности, если бы не постоянные финансовые трудности, которые, как романсы, звучат в моей жизни. Например, мой нос – он слишком длинный и с горбинкой, а губы могли бы выглядеть более объемными, поскольку тонкие, как ниточки. Однако единственным аспектом, который меня радует, является моя фигура. Все пропорции соблюдены, и мне не пришлось изнурять себя диетами или спортом – просто повезло в генетической лотерее.
– Привет, – обратилась ко мне молодая девушка примерно двадцати пяти лет, не слишком высокого роста, с пышной фигурой. На ней было яркое платье в виде балахона, которое доставало до самых пят. – Ты в первый раз здесь?
– Ага, – ответила я, стараясь успокоить свое волнение, поднимая бокал с шампанским.
Девушка с миловидным личиком тихо хихикнула и протянула мне свою пухленькую ручку.
– Я Евлампия, все зовут меня Лампа, – представилась она.
– Очень приятно, Лиза, – ответила я, пожав ей руку.
– Не переживай, твои картины действительно прекрасные, такие яркие, а сочетания цветов просто захватывают, – заметила она. – Особенно вот эта, – Лампа указала на большую картину, изображающую природную стихию на одном холсте. – Если её не купят до конца выставки, я её куплю сама!
Её слова принесли мне облегчение, и я не смогла сдержать широкую улыбку. Лампа тоже ответила мне улыбкой, мягко коснувшись моего плеча, и уверенным голосом произнесла:
– Вот, улыбка появилась! Я уже думала, что ты ни разу не улыбнёшься. Я сама впервые испытала чувство, что не на своём месте, находясь среди таких людей с толстыми кошельками, особенно в окружении кукол.
– Да, такое есть – это чувство неуверенности, – согласилась я. – Но так хочется, чтобы хотя бы одна картина продалась. Я столько готовилась к этой выставке, ждала её, словно целую вечность.
– А я вот уже второй год участвую в этой выставке и продаю свои картины. Кстати, вот они, – Лампа указала большим пальцем за спину. Я взглянула через её плечо и увидела портреты различных людей, выполненные в черно-серых оттенках. Они были потрясающе красивы.
– Уау, какая же это красота! Ты рисуешь мелками? – поразилась я, восторженно разглядывая работы. Хотя казалось, что это просто, результат был поразительным.
Лампа с довольной улыбкой кивнула в ответ.
В этот момент моё внимание привлекла старая женщина, низенькая и немного сгорбленная, но одетая в дорогие наряды. На её голове была изысканная маленькая шляпка, а на дряблых пальцах сверкали крупные кольца, которые было видно даже с расстояния.
Я указала на картины Евлампии и на старушку.
– У тебя, похоже, покупатель, – сказала я.
Лампа, услыхав это, повернула голову в её сторону.
– А, эта старушка всегда внимательно рассматривает картины, но никогда ничего не покупает. Она просто любуется, – объяснила Лампа. – Её зовут Раиса Николаевна. Раньше она приходила с мужем, они покупали по картине у каждого художника. После его смерти она сейчас приходит одна, чтобы насладиться искусством и вспомнить покойного. Ну и, конечно, просто поболтать. У неё нет ни детей, ни внуков.
– Почему так вышло? Не получалось наверно? – спросила я.
– Да нет, просто они не хотели. В молодости они друг другу изменяли, настоящая Санта-Барбара была.
Я удивлённо подняла брови.
– Откуда у тебя такие подробности?
– Я же тебе говорю, вот уже второй год здесь. Через