с кровати, звякнул шпингалетом, распахнул створки и свис вниз, чуть не уронив мамкин любимый кактус.
– Пойдёшь со мной на мамонта? – крикнул Петька.
– Пойду! – незамедлительно ответил я. – А кто это?
– Слон шерстяной!
– Ого! А где он живёт?
– Вот и пойдём, узнаем!
Петька весело размахивал толстенной палкой. Если бы я был взрослым, то подумал, что он похож на первобытного человека, жаждущего поохотиться. Но так как мне всего 7, и я не знаю, кто такой первобытный человек, поэтому Петька для меня так и был ни с кем несравнимым Петькой.
Загвоздка заключалась в том, что мне была необходима такая же палка, которая до жути испугала бы мамонта, и он, как и любой другой шерстяной слон, безоговорочно сдался бы нам в плен.
Пока мы искали палку, к нашей воинственной компании, идущей на мамонта, присоединился Васька. Он взял пистолет с присосками и парочку ирисок на тот случай, если силы в походе неожиданно закончатся.
Часть 2.
– А вдруг он настолько большой, что мы его не сможем унести? – задумался вслух Васька.
– Прежде, чем его нести, его найти сначала надо, – я махнул рукой и глубоко вздохнул. – А куда пойдем-то? – обратился я к Петьке.
– Как куда? В лес! Мамонт – животное дикое, а все дикие животные живут в лесу.
Петька так ловко размахивал палкой, и я даже не сомневался, что все мамонты, которые попадутся нам по пути, будут нашими. Затем я задумался, а куда же мы их всех денем? Плен – понятие растяжимое. Это может быть и мой балкон, если мамка разрешит, у Петькиного бати вообще гараж есть.
– Васька, а ты куда своего мамонта денешь? – спросил я.
Он почесал затылок и остановился.
– У меня сестра уехала учиться в Волгоград. Поэтому мамонт временно может пожить в её комнате! – Васька был доволен своей идеей и широко улыбнулся.
Показался лес.
Часть 3.
Сосновая гора была совсем недалеко от моего дома. Нужно лишь по тропинке вдоль речки пройти.
В сезон грибов и заядлых грибников она превращается в самое людное место. Раз уж грибы на ней так продуктивно растут, значит и мамонты здесь тоже должны не менее продуктивно водиться.
– С чего начнём? – я кивнул Петьке.
Петька важно осмотрел предположительную территорию охоты.
– Вот за тем деревом спрячемся и будем ждать!
– Чего? – испуганно спросил Васька.
– Не чего, а кого! Мамонта!
Петька первым побежал в засаду, мы за ним. Не прошло и пяти минут, раздался хруст веток. Я замер! Петька – тоже! А Васька развопился, как маленькая девчонка.
– Я боюсь мамонтов!
Вдруг раздался знакомый голос Петькиного бати.
– Меня надо бояться, а не мамонтов! Ох, я вам задам сейчас, сорванцы! Одни! В лес!
Мотор мотоцикла громко бренчал. Дядя Серёжа сидел за рулём, Шарик с высунутым языком и довольным видом сидел в люльке. Мы с пацанами бежали перед мотоциклом в сторону дома.
– Явились, не запылились! Ну что? Кого первого? – вопила Васькина мама, держа в руках огромный пучок крапивы.
Эх, сорвалась охота! Да и желание вновь охотиться отпало практически сразу!
Уж больно жгучая эта крапива!
-–ЖВАЧКА РАЗДОРА И ПРИМИРЕНИЯ–
Часть 1.
– В конце концов, ты мне друг или поросячий хвостик? – Серёга заметно нервничал.
Я смотрел на пацанов и чувствовал свою власть. Каждый ждал, что я с ним поделюсь. Но кто ж знал, что мимо будет проходить Катя и её противная подруга Ленка.
– Ой, гляньте-ка, они всё жвачку поделить не могут, – ёрничала она. – Наверно считать разучились…
Ленка засмеялась, а я покраснел.
– Вообще-то это не для них! – я протянул жвачку Кате.
Теперь покраснела Катька. А пацаны хором завопили:
– Чегоооооо? Предатель!
Надув губы и махнув на меня рукой, мой лучший друг Серёга побежал в сторону парка. Мишка и Вовка рванули за ним.
– Ой, Кать, смотри! Кто-то в тебя втрескался! – продолжила противная Ленка.
Я хлопал глазами, Катя – тоже.
И тут, словно иголка кольнула меня. Я подпрыгнул и помчался за обиженным Серёгой. Любовь любовью, а дружбу спасать надо!
Часть 2.
Я прибавил темп, но не убедился в безопасности данного манёвра.
Часть дороги между 7 и 8 домами по Ленинской засыпали щебнем. Поэтому, как только нога ступила на камни, тут же подвернулась, и я с грохотом и неожиданно вырвавшимся из меня поросячьим визгом повалился на дорогу. Точнее распластался пятиконечной звездой.
– Сынок, Петенька, – причитала соседка баба Нюра.
Пока она ковыляла в мою сторону, я, кое-как сдерживая слёзы от