– она со свистом втянула воздух через узкие ноздри. – Отвечай, когда я с тобой разговариваю!
Я молчала, опустив глаза, кончики пальцев едва заметно дрожали от ужаса. Моя искривлённая левая рука, как всегда, была спрятана в складках платья. В свои одиннадцать лет я уже мастерски научилась скрывать то, что вызывало такое отвращение у окружающих.
– Прошу прощения, леди Моргана. Я просто хотела рассказать Кевину сказку о…
Удар пришелся по щеке. Резкий, обжигающий. Такой же неприятный как и десятки до.
– Не смей подходить к моему сыну! Какая сказка? Где ты её вычитала? – она схватила меня за плечо, дернула, как тряпичную куклу. – Покажи эту книгу немедленно!
Здоровой рукой я вынула из глубокого кармана маленькую книжку в потертом кожаном переплёте. Когда-то она принадлежала моей матери.
Мачеха вырвала томик из моих пальцев, её губы скривились в презрительной усмешке, когда она прочитала название.
– «Хроники Гелии»? – мерзкий хохот заставил меня вздрогнуть. – Старые сказки для простолюдинов? Неудивительно! Ты же дочь своей матери!
Она произнесла слово «мать» с таким презрением, что у меня все сжалось внутри.
– Леди Исо была образованной женщиной. И леди до кончиков пальцев, – тихо возразила я, продолжая смотреть в пол.
Молчание. Звенящее, опасное. Потом тихий, шипящий голос:
– Ты мне возразила?! А ну-ка повтори.
Я знала, что совершаю ошибку, но не могла остановиться:
– Моя мать была образованной и воспитанной аристократкой. Так говорит Марта.
– Марта? – переспросила Моргана, и ее губы растянулись в улыбке, от которой меня вдруг прошиб озноб. – Ах, вот как… Старая служанка наполняет твою голову сказками о твоей драгоценной матушке? Той самой, что умерла, произведя на свет недоделанное дитя?
Она швырнула книгу на пол и наступила на нее каблуком, с явным удовольствием наблюдая за выражением моего лица.
– Твоя мать была никем. Слабой, бесполезной женщиной, которая не смогла произвести на свет нормального ребенка. Её нельзя назвать леди, леди не рожают уродцев! Посмотри на себя! – она схватила меня за искривленную руку, буквально выдёргивая её на свет. – Думаешь, Кевин хочет иметь такую сестру? Думаешь, твой отец гордится тобой?
Я молчала, закусив губу до крови, чтобы не расплакаться.
– Твой отец смотрит на тебя и видит только свою ошибку. Видит женщину, которую потерял из-за тебя. И знаешь, что он чувствует? – она наклонилась ко мне. – Отвращение. То же, что чувствую и я. Все жители благословенных земель рода Леваньер. То же, что почувствует любой гость, если взглянет на тебя.
Её слова жалили сильнее, чем ядовитые змеи. Я почувствовала, как по щеке скатилась скупая слеза, и тут же возненавидела себя за эту слабость!
– Подбери свой мусор и исчезни с глаз моих, – выплюнула мачеха, отталкивая меня и разворачиваясь, чтобы уйти. – И не смей приближаться к Кевину. Еще одна попытка заговорить с ним и ты пожалеешь, что родилась.
***
Я родилась в ночь великой грозы, когда молнии раскалывали небо, а гром сотрясал стены замка Леваньер. В ту ночь рядом не было мужчин: мой отец, граф Эдмунд Леваньер, был на границе, защищая земли своего сюзерена от набега кочевников.
Роды у моей матери, леди Исо, начались раньше срока. Старая знахарка Гата помогала ей, но все пошло не так. Неправильно. Пуповина обвилась вокруг моей шеи и левой руки. И, если верить рассказам доброй няни Марты, я лежала наоборот.
В конце концов повитуха буквально вырвала меня из чрева обессилевшей роженицы. Но цена моей жизни оказалась чудовищно высока: искривленная левая рука, и короткая левая нога, и мать, умершая к рассвету.
Когда отец вернулся, его встретило немыслимое горе. Вместо молодой, красивой, любимой жены его ждала новорожденная дочь-калека. С тех пор он не мог смотреть на меня без чувства отвращения.
– Снова мечтаешь? – прозвучал рядом насмешливый голос, вырывая меня из воспоминаний.
Дочка лучшей подруги мачехи – они обе частенько гостили в нашем замке.
– Нет, я просто… – начала я, но осеклась, поскольку мерзкая девчонка, резко ко мне наклонившись, буквально вырвала из моей руки книгу.
– Интересно, что случится, если я брошу это в камин? – задумчиво протянула девочка, поигрывая томиком.
– Пожалуйста, не надо, – тихо попросила я. – Это все, что у меня осталось от матушки.
– От матери? – пренебрежительно фыркнула Лилит. – Не драгоценности, не дорогие ткани, а старая книга?
– Отдай, Лилит, – я протянула руку. – Она тебе не нужна.
– А тебе, выходит, очень-очень нужна? – девочка отступил на шаг, продолжая дразнить меня. – Может, попробуешь отнять?
– Просто верни не свою вещь, – я с трудом встала и сделала неуклюжее движение вперёд. – Иначе я всё расскажу своему отцу.
– Такие, как ты, только и умеют, что ныть и жаловаться, – глумливо