крепости, не смотря на то, кто где проводил большую часть времени.
А ведь всё могло быть по другому. Они могли жить вместе в подвале, если бы лорд не решил спрятать на время войны свою жену в её родовом замке. Могли бы оставаться вместе там же, если бы леди не нашла в мальчике подходящую кандидатуру для чего-то странного. И он, а не сестра, мог бы спать на третьем этаже крепости в тёплой комнате с окном, если бы не поменялся местами проживания, в тайне ото всех с самым близким человеком на ближайшие две сотни милей. Если конечно, доходящие до него слухи о ходе войны были правдивыми.
Конечно была масса вариантов того, как бы они жили, если бы что-то пошло иначе до пленения, но все они были мрачнее даже жизни убийц подвальных юных убийц крыс. Например, упади любой снаряд балисты, оборонявшей замок в их палатку, налети на них пара рыцарских лошадей или возжелай кто-нибудь из вражеского войска отомстить Минерве ещё и убийцей двух молодых граждан её страны, мальчик и девочка были бы мертвы. Избежать и пленения и смерти, сколько бы о таком не раздумывал брат, возможности не видел.
Сидя в светлой от утреннего солнечного света, льющегося из угла, комнате, Йорв, а именно так звали мальчика, волосы которого были тронуты при рождении небесным светилом и подрезались всегда чтобы вместе выглядеть как шерстяная шапка, задумчиво смотрел в потолок, вращая между пальцами толстую короткую палочку. Благо тонкость и длинна пятерни позволяла делать это с наибольшей амплитудой и изяществом. Когда-нибудь эта палочка превратится в флейту. Подобную той, что, скорее всего, обратилась в кусочки пепла, вместе со всем, что оставили в этом мире мёртвые или не успели забрать пленные.
Завтра его должны разбудить звуки горна, прибывающего в крепость, войска леди. Ему придётся вернуться в, отведённые ему, покои и вернуть в это подземелье сестру, рассказав, куда он спрятал отраву для крыс. Зато наконец-то перестанет жить в неведении и узнает, зачем он здесь. А ведь он почти нашёл норку, из которой эти гадины лезли и был точно уверен, что там проживает их матка. Он бы мог успеть её убить и сестра, как законный властитель койки, на которой он лежит, сыскала бы уважение среди многих слуг.
Койка, к слову, представляла собой просто тонкий слой соломы, положенной в три ряда и шкура козла. На удивление хорошо обработанная.
Мальчик знал, что уже скоро его погонят работать и сейчас ему меньше всего хотелось доставлять толстяку Мунку радость самолично стащить его на пол и якобы случайно пнуть юнца в плечо. Практика была молодой, не старше работы с ножом по превращению палки в музыкальный инструмент.
Йорв соскочил с насиженного места и стал выжидающе смотреть на тонкую дощатую дверь.
Через, примерно, пятнадцать минут, она отворилась и в дверном проёме показалось грузное тело, на плечах которого покоилась почти идеально круглая голова с красноватым отливом на щеках и на носу и жирными чёрными волосами. Подходящий цвет для грязной работы. Чтоб никто не знал, испачканы они или нет.
Видя, что его подчинённый на удивление готов к тому, чтобы выполнять его указания, Мунк подошёл к парню и, силой отобрав заготовку, заговорил:
–С добрым утром, мальчик. Сегодня ты продолжишь травить крыс, поменяешь кожу и тряпки у кожевника и мясника, а потом пойдёшь на работу к нашим кухарочкам.
На таком расстоянии Йорв мог чувствовать запах пота и видеть прямо перед своим прямым носом опущенную от излишнего жира.
–Позволите приступить? Ваше крысиное высочество.
Было видно как Мунк напрягся, но рисковать тем, что жертва отскочит и его удар уйдёт в воздух ему хотелось меньше чем бить зазнайку, которого он уже скоро не увидит.
–Ага. Шагай уже.
А вот от удара ступнёй под крестец Йорву почти никогда не удавалось избежать.
–Не вздумай только хоть сколько-нибудь себя поранить или помереть. – Донеслось до мальчика сзади от его начальника.: Я не собираюсь передавать леди дисциплинированное то, что от тебя останется вместо просто дисциплинированного тебя.
–Спасибо за тёплые слова. – На ходу Йорв развернулся и , подходя вплотную к первому порожку на лестницу, улыбнувшись продолжил: Первая песня, которую я сыграю на своей флейте, когда она появится, будет посвящена тебе.
–Хорошо хоть петь не будешь.
По своему уникальным человеком был Мунк. Он мог уже давно поднятся и по карьерной лестнице и по обычной, став уважаемым слугой какого-нибудь владельца замка, но оставался здесь из-за того, что он здесь не только проявлял свою власть, но и наблюдать в полной мере за реакцией подчинённых на её появление. Изначально девочка, а не её брат должна была прислуживать ему, чему детина естественно по началу удивился и обрадовался, однако, после того как Йорв врезал толстяку в не самое благородное для удара место на глазах у стражников, Мунк согласился на то чтобы ему прислуживал выскочка, а не невинное дитя.
Получая задания на день, мальчик был волен выбирать последовательность их выполнения сам. И естественно, всё ещё борющийся с желание расчесать глаза, Йорв выбрал для начала суток работу с тряпками. Отнести что-то туда, что-то сюда.