а среброголовая искусительница – вот она бежит по темному коридору, сжимая в руках здоровенный том изуродованной огнем книги; вот спускается по лестнице зажиточного домишки, одетая в легкое лавандовое платье, что делало ее безумно уютной и домашней… Картина поддается легкому помутнению и с легкой улыбкой в глазах цвета входящей в силу бури, девушка протягивает изящную кисть и одними губами произносит:
– Поторопись…
****
Я резко подрываюсь на кровати. В висках только одна мысль: "проспала"! Тьма дери чертовы вылазки в библиотеку. Мы засиделись там на два часа дольше обычного, все-таки найдя занимательный фолиант о взаимодействии двух разных силовых потоков. Настолько увлекательно это было!
На второй половине общажной кровати, не слишком то широкой, замычали.
– Вставай, я не буду одна мучиться!
Я живо сдернула одеяло и отобрала подушку, у пытавшейся зарыться с головой девушки. Мы уже неделю почти не спали, глотая тонизирующие зелья, так хотелось найти необходимые знания, которые, а мы были уверены, там точно были.
– Как же хочу спать, отстань, – заныла рыжеволосая, пытаясь заползти под простыню.
– Вставай немедленно, – строго сказала я, сваливаясь, иначе и не скажешь, с такого уютного и теплого ложа. – Тебе еще фолиант переписывать, когда я приду с лекций, надо будет что-нибудь опробовать.
Наскоро умывшись и причесавшись, я вбежала обратно в комнату, напяливая академическую форму.
Форма у нас была что ни на есть примечательная – черные штаны, черные рубашки в комплекте, черная же куртка, и сапожки, конечно же, черные. Единственное, так сказать, пятно в нашей одежде, была подвеска, что крепилась на ворот рубашки, паутинкой металла охватывая его и показывая статус адепта. Так и бродили наши сокурсники тенями по академии. А что? Удобно. Никаких тебе пятен не видно (бытовую магию у нас преподавали только на первых курсах), да и стройнит к тому же.
Стихийники были слишком разношерстными (в прямом и переносном смысле). На нашем факультете было слишком ответвлений, порой даже не подходящие под названия, и всех решили объединить одним – самым большим – северным крылом и черной униформой.
Хотя и называлась наша альма-матер академия Заклятий, по сути заклятия встречались у целителей, немного у некросов и нас, стихийных заклинателей. Смешное название, учитывая, что стихия и заклятия – это в принципе не взаимодействующие между собой силы. Как все думали, еще буквально пару десятков лет назад.
– Риса-а, – жалобным голоском пропела девушка за спиной, – вот, возьми.
В протянутой руке был зажат заветный бутылек с такой нужной мне сейчас жидкостью. Надо же, а ведь он был последний, точно помню, что недавно приготовленный душистый взвар, один из самых любимых ведьмами, которому учили чуть ли не на первом уроке, сейчас покоился в котелке на чердаке, который день. Остудили, называется. За такое самопожертвование я готова была расцеловать фамильяру в обе щеки.
Благодарно улыбнувшись, я выхватила бутылек и выпив половину, отдала лисице обратно. Да, результата от такого количества зелья будет в три раза меньше, но так и рыжей достанется. Не одна я чувствую переутомление. Есть хотелось ужасно.
Переход с общажного корпуса до столовой занял достаточно немного времени. И все лишь потому, что соседствующие здания соединялись коридорами на первом этаже – всего то и оставалось, пробежать по переходу. Не требовалось выходить в непогоду, которая набирала обороты – осень в Лисетте не то, что без бабьего лета, своей минусовой температурой и промозглым ветром она яростно соперничала с зимой.
Вот и сейчас в занавешенные темными портьерами витражные окна бился ветерок, желая растрепать волосы и пробраться своим холодом до костей. Толкнув заветную дверь, я оказалась в пьянящих ароматах помещения.
Народу было еще предостаточно – значит, время до первых лекций было. Я расслабленно подошла к раздаче, выбрав любимую молочную кашу с ягодным сиропом, схватила наливное яблочко, душистый мятный чай и засеменила по ромбовидному помещению к дальним столам, за которыми обычно рассаживалась моя группа.
Да, места были строго разделены – целители всегда сидели в углу справа, у стены с витражными оконцами, чьи разноцветные мозаичьи блики красиво отсвечивали на их белых мантиях; некроманты в противоположной стороне – где не имелось ни единого солнечного лучика, если освещение и проявлялось, то только холодными магическими шарами, вспыхивающими над столиками по желанию закутанных в серую мантию студентов; и наш закуток, к которому я почти дошла, находящийся между двумя переходами (из общежития в учебную часть) – факультет стихийников, где, не смотря на мрачность и несуразность одежды, было живо, где стоял гомон, крики, иногда даже вспыхивали ссоры и поединки между боевыми стихийниками. Я улыбнулась, кивая знакомым с других курсов, пробираясь к столу со своей группой.
Грохнув подносом об стол, я привлекла внимание лишь сидящей напротив моего обычного места Рэсс. Коротко стриженная белобрысая макушка склонилась над очередной книгой, не забывая при этом усиленно