рное описание трагедии.
Автор стремился с уважением отнестись к памяти жертв и приносит свои искренние соболезнования всем, кто пострадал от этих трагических событий.
Целью романа не является установление истины в деле Хинтеркайфека, а создание художественного произведения, вдохновлённого реальными событиями, и автор надеется, что данный роман не причинит дополнительной боли или страданий.
Аннотация
1922 год. Хинтеркайфек. Бавария. Небольшая ферма становится местом трагедии, которая потрясла Германию и вошла в историю как одно из самых жестоких и загадочных преступлений XX века. Шесть человек зверски убиты. Полиция в замешательстве. Мотивы остаются неясными. Эта книга – художественное исследование событий в Хинтеркайфеке, попытка понять, что произошло на самом деле и почему это преступление до сих пор не раскрыто.
Автор, опираясь на реальные факты и свидетельства, воссоздаёт мрачную атмосферу баварской глубинки и представляет читателю свою версию событий. «Наш дом – наша крепость», – гласит народная мудрость, но в Хинтеркайфеке она обернулась кровавой иронией.
Введение
«Особенность нераскрытых преступлений в том, что они никогда не бывают по-настоящему раскрыты. Они просто не были раскрыты пока что».По крайней мере, так я говорю себе. Возможно, это удобное оправдание для тех часов, которые я провела, изучая зернистые фотографии и пожелтевшие документы, бесчисленные статьи и книги, которые я прочла, и бессонных ночей, которые я провела, распутывая нити тайны Хинтеркайфека.. Я не детектив, не историк и даже не немка. Я просто писательница, которую притягивают тёмные стороны человеческого опыта.
Но что-то в этой истории – жестокие убийства на той уединённой баварской ферме, десятилетия без ответа на вопросы, абсолютная, сбивающая с толку загадка – запало мне в душу. Впервые я наткнулась на это дело в старой антологии реальных преступлений, и детали не давали мне покоя. Убитая семья, отсутствие явного мотива, необъяснимые следы на снегу… всё это казалось незавершённым.
Но одно я знаю наверняка: история Хинтеркайфека заслуживает того, чтобы о ней рассказали, и я здесь для того, чтобы рассказать её, нарушить молчание и представить все известные факты, стремясь, насколько это возможно, к объективности и уважению к памяти погибших Чтобы проанализировать доказательства, изучить мотивы, исследовать пугающее наследие преступления, которое не даёт покоя на протяжении многих лет. Чтобы разобраться с тревожными вопросами, которые продолжают мучить умы тех, кто осмелился погрузиться в эту историю. Обретут ли эти заблудшие души покой – это уже другая история.
Часть первая
П
редчувствие
Глава 1
Глазницы войны
1919-1922 годы
1922 год. Германия задыхалась в зловонном послевоенном мареве, отравленном едким пеплом разрушенных городов и костлявыми тенями голода.
Некогда гордая и могущественная империя, чьи знамёна развевались над всей Европой, теперь лежала в руинах, словно поверженный колосс, поражённый в самое сердце.
Берлин, ещё недавно сверкавший огнями и наполненный жизнью, превратился в лабиринт из обломков, где среди развалин бродили толпы измученных и голодных людей.
В воздухе висел густой смог, смешанный с запахом гари и гниения. Здания, словно изуродованные лица, зияли пустыми глазницами окон, напоминая о былой красоте, безжалостно уничтоженной войной.
Версальский договор, словно раскалённое клеймо позора, выжег на истерзанном теле Германии глубокие незаживающие шрамы, унизительно ограничивая армию, отбирая у неё плодородные земли и обязывая выплачивать непосильные репарации.
А гиперинфляция, подобно всепоглощающему пожару, стремительно обесценивала всё, пожирая сбережения, мечты и надежды, оставляя взамен лишь разъедающее душу отчаяние.
В некогда процветающих городах, где ещё недавно звенел смех и кипела жизнь, теперь царили хаос и всепоглощающая нищета. Улицы заполнили толпы безработных, вчерашних солдат.
Искалеченные войной не только физически, но и морально, они брели по мостовым, волоча за собой изувеченные тела и израненные души. В их пустых глазах читались невыносимая боль, отчаяние и потеря веры в будущее.
Медали, полученные за храбрость на полях сражений, теперь лишь бесполезно бренчали на истерзанных мундирах, напоминая о предательстве и забвении.
Они бесцельно бродили по городу в отчаянных поисках хоть какой-нибудь работы, любого занятия, которое позволило бы им прокормить свои семьи, или хотя бы куска чёрствого хлеба, чтобы утолить мучительный голод, терзающий их изнутри.
Многие из них, не выдержав тягот жизни, заканчивали свои дни под мостами и в заброшенных домах, умирая в одиночестве и нищете, забытые всеми, кроме таких же несчастных, как они сами.
У газетных киосков, немногих уцелевших после бомбёжек и экономического кризиса, собирались плотные толпы людей, жадно