свои воды к небесному Иньмару, жили два друга – Идна и Ӧӧд. С детства их связывала дружба крепче кельмезских корней. Идна, высокий и меткий охотник, слышал шепот ветра, а Ӧӧд, коренастый и мудрый, читал следы зверей как книгу. Но однажды в их земли пришла беда: из-за Уральских гор прикочевала стая волков во главе с Лобо – вожаком с глазами как раскаленные угли. Звери опустошали поля, а люди боялись выйти за околицу.
– Пока Лобо жив, наш народ не будет спать спокойно, – сказал старейшина. Идна и Ӧӧд взяли луки и пошли в чащу, поклявшись друг другу: "Если один падёт – второй станет его голосом и силой".
Три дня и три ночи они шли по волчьей тропе, пока не нашли логово Лобо в пещере у Чепцы-реки. Но вожак был хитер – он загнал друзей на узкий уступ над пропастью. Идна выпустил стрелу, но Лобо прыгнул, и когти вонзились в плечо Ӧӧда. – Беги! – закричал раненый друг, но Идна, вспомнив клятву, обхватил его и шагнул в бездну, увлекая Лобо за собой.
Очнулись они в Священной роще, где светились грибы-огоньки, а воздух дрожал от пения духов. Перед ними возник Толпери – хозяин леса, с рогами, увитыми папоротником. – Ваша жертва согрела даже каменное сердце гор, – провозгласил он. – Выбирайте: вернуться к людям или стать духами-хранителями этих мест.
– Мы выбираем народ, – ответили они в один голос. Толпери коснулся земли посохом – и друзья оказались у деревни, где их встречали как героев. Лобо же, обращенный в камень, навеки застыл у реки, напоминая о силе дружбы.
С тех пор удмурты говорят: "Лучше умереть вместе с другом, чем жить без него". А в полночь, если приложить ухо к камню у Чепцы, слышно, как два сердца бьются в такт – Идна и Ӧӧд, что стали одной душой навеки.
Три сердца
В селении у реки Вятки, где даже камни помнят голоса предков, жили не только Идна и Ӧӧд, но и две сестры, чьи судьбы переплелись с судьбой героев. Зарни – золотоволосая дочь кузнеца, чьи руки лечили раны, а голос успокаивал плач детей. И Кылсин – её сводная сестра, с лицом луны и сердцем колючего льда, что шепталась с теневыми духами и завидовала свету Зарни.
Когда волки Лобо напали на стада, Кылсин, жаждущая власти, тайно принесла жертву в лесном капище: – Пусть Идна и Ӧӧд погибнут, а их слава станет моей! Тени шевельнулись в ответ, и вожак Лобо, ведомый её колдовством, стал ещё свирепее.
Зарни же, узнав о походе друзей, побежала за ними, спрятав в платок оберег – коготь медведя, дарованный ей Толпери. – Вы не одни, – сказала она, догнав их у Чепцы-реки, и перевязала раны Ӧӧда целебными травами.
Но Кылсин не дремала. Когда герои подошли к волчьему логову, она явилась им в облике Зарни, крича: – Вернитесь! Лобо уже у ворот села!
Идна дрогнул, но Ӧӧд, заметивший змеиный блеск в её глазах, схватил лук: – Ты не Зарни! Настоящая сестра никогда не отступит от правды!
Обман раскрылся. Кылсин, завыв от ярости, превратилась в стаю ворон и налетела на друзей, но Зарни, встав между ними и тьмой, подняла оберег: – Духи леса, защитите тех, чьи сердца чисты!
Священный медведь-оборотень, посланный Толпери, прогнал ворон, а Кылсин, проклятая собственным колдовством, обратилась в каменную сову, обречённую молчать до конца времён.
С тех пор в священных рощах Удмуртии растёт цветок с лепестками цвета солнца и шипами темнее ночи – Зарни-Кылсин, напоминание о выборе между светом и тьмой. А каменная сова на краю леса стережёт покой тех, чья дружба победила даже зло.
Колыбельная для духов
В селении у озера Тӧлпери, где ивы склоняют ветви к воде, жила вдова Одӥг с детьми – дочерью Айги и сыном Бадӟым. Они жили бедно, но дружно: мать ткала ковры, дети пасли овец. Однажды, собирая хворост в священной роще, Бадӟым нечаянно разорил гнездо Лулы-Шайтана – Духа, что спал там веками. Проснувшись, Дух взревел:
– Кто посмел потревожить мой покой? Ваш род исчезнет, как след на воде!
На следующий день Айга пошла за водой. Вакуза, Дух реки, подосланный Шайтаном, увлёк её на дно. Но Одӥг, почувствовав сердцем беду, бросилась в воду с криком:
– Отдай её! Моя любовь глубже твоих омутов!
Вода вытолкнула дочь на берег, а у ног матери остался чёрный камень – знак отступничества Вакузы.
Шайтан наслал на Бадӟыма Тол-Лымы – Духа ветра, унёсшего мальчика в чащу. Одӥг, закутавшись в платок, сотканный из волос предков, пошла по следам. Ветви хватали её, но она пела колыбельную, которую пела Бадӟыму в детстве. Ветер стих, а сын нашёлся у дупла, обвитого корнями-защитниками.
Разъярённый Шайтан явился сам, его тело было из пепла, глаза – угли. Он окружил дом огненным кольцом:
– Твои дети умрут на рассвете!
Одӥг вынесла священное зеркало – дар Толпери, Духа леса. В нём отразились не пламя, а слёзы матери, пролитые за детей. Огонь угас, превратившись в росу.
– Как ты победила? – зашипел Шайтан, рассыпаясь.
– Сердце матери – щит, который не пробить злобе, – ответила Одӥг.
С тех пор удмуртские матери вышивают на люльках знак «Одӥг-кизили» («Звезда матери»). А если ребёнок