покачивались на ветру. Недавняя татуировка, вытатуированная искусными руками мастера, переливалась в осеннем свете, словно сотканная из лунного сияния. Несмотря на травы, что использовались для облегчения боли, рана зудела, ныла, напоминая о себе с каждым ударом сердца. Но эльфийке было не до этого.
Держа короткий лук в руках, она всматривалась в даль, прислушиваясь к шёпоту леса. Каждый треск ветки, каждый приглушённый шаг, каждый незнакомый звук в этом бесконечном море зелени мог означать либо добычу, либо угрозу. Сегодня её черёд добывать пищу для клана. Обычно охотники выходили в лес парами или небольшими группами, но сегодня она пошла одна – из упрямства, из желания доказать свою силу, из гордости за набитую татуировку, возвещавшую о её совершеннолетии и принятии в ряды охотников.
Когда сквозь листву донёсся осторожный хруст, её внимание мгновенно сосредоточилось. Где-то неподалёку бродил олень. Вглядевшись вглубь леса, она разглядела его: крупный зверь, прихрамывающий на одну ногу. По бедру тянулась тонкая струйка крови. Следы рваной раны выдавали виной хищника – возможно, волка, возможно, медведя. Тот, кто напал, не добил свою жертву, и теперь олень брёл, ведомый последними силами.
Она замерла. Вокруг – ни единого движения. Натянув тетиву, она прицелилась, позволив дыханию замедлиться. Олень, не подозревая о засаде, щипал траву, едва обращая внимание на рану. Стрела со свистом разрезала воздух, пронзая путь между опадающими листьями, и впилась в мягкую плоть зверя. Олень вздрогнул, метнулся вперёд, но с каждым шагом слабел. Вскоре его силы иссякли, и он рухнул, навеки застыв на холодной земле.
Эльфийка медленно приблизилась, опустившись рядом с поверженной добычей. Её пальцы скользнули по древку стрелы, выдёргивая его с усилием. Стерев кровь о зелёную ткань куртки, она оценила свою работу – выстрел попал выше сердца. Ошибка. Она покачала головой, недовольная собой. Но даже так, ослабленный зверь не смог бы спастись. Оставалось лишь ждать остальных охотников, которые наверняка уже выслеживали её.
Время текло медленно. Эльфийка присела у туши, извлекая из бокового кармана книгу. Это был подарок Хранителя, истории о Гилланайн. Кожаный переплёт с замысловатой резьбой, страницы, пожелтевшие от времени, – сокровище, дорогое сердцу. Она уже знала все истории наизусть, но каждый раз перечитывала их с тем же трепетом, что впервые.
Солнце поднялось выше. Лес оставался безмолвным. Но что-то было не так. Первый настораживающий звук – едва уловимый, но резкий. Треск. Не ветки под лёгкой лапой животного, не мягкий шорох листвы. Этот звук издавал кто-то, кто не привык красться. Она отложила книгу, инстинктивно потянувшись к луку. Вскоре шаги стали громче, и из-за деревьев выбежала запыхавшаяся эльфийка. Светлые волосы спутаны, а на мантии – следы гари и пыли. Её пальцы ещё искрились, отзываясь на недавнее использование магии.
– Арулин? Леталлан1, что ты здесь делаешь? – эльфийка опустила лук, не веря глазам.
– Рэйвасан, наконец-то! – девушка споткнулась, едва удержавшись на ногах, и обрушилась в объятия сестры. Её дыхание было сбивчивым, глаза – полными слёз. – Нам нужно бежать!
– О чём ты говоришь? – Рэйвасан нахмурилась, но уже чувствовала, как страх сжимает ей грудь.
– На клан напали. Они убивают нас и пленят!
Мир замер. Время застыло. На одно короткое мгновение Рэйвасан перестала дышать.
– Кто? – в её голосе звучала неуверенность, глухая надежда, что это ошибка, что сестра преувеличивает, что это кошмар, от которого можно проснуться.
– Я не знаю… – голос Арулин сорвался на рыдание. – Они… они слишком сильны! Мы не сможем…
Но Рэйвасан её уже не слушала. Сердце бешено колотилось в груди. Гнев вспыхнул в ней, сметая страх. Схватив лук, она бросилась вперёд, игнорируя отчаянные крики сестры.
Ветки хлестали по коже, но она не чувствовала боли. Лес, который был её домом, теперь пах гарью и кровью. Воздух дрожал от воплей умирающих. Дым окутывал всё вокруг.
Перед взором девушки открылась ужасающая картина － люди в чёрных мантиях загоняли её сородичей в запряжённые лошадьми клетки на колёсах. Огненные языки пламени пожирали аравели2 и палатки, огонь вот-вот перекинется на ближайшие деревья. Сердце ушло в пятки, когда Рэйвасан увидела валяющиеся повсюду трупы эльфов и галл3.
Рядом с загоном для галл лежало бездыханное тело хранительницы священных животных. По распластавшейся позе было понятно, что женщина защищала их и пыталась прогнать в лес. Но количество галл осталось прежним, никто не захотел уходить, спасти свою жизнь. Все они остались с эльфами.
Вид окровавленных тел затмил разум и глаза покрылись красной пеленой злости. Кто, кроме проклятых шемов мог такое сделать с её народом!? Она неслышно зарычала и выпрямилась, готовая пуститься в битву. Но её сородичи не сопротивлялись: кто-то раненный, кто-то здоровый － все они покорно следовали за людьми в клетки и давали себя сковать цепями. Даже легендарный следопыт, что учил её в детстве, сдался.