почувствовала легкую тревогу.
– Алина Андреевна, простите, что беспокою, но произошло ЧП, нас ограбили и ваше присутствие необходимо, – голос Виктора Морозова, начальника охраны художественной галереи, владельцем которой была Алина, словно металлический отзвук недавно отбившего колокола, эхом разнесся в ее голове, окончательно разбудив.
– Хорошо, еду, – она на автомате повесила трубку и села на кровати в полном оцепенении. Постепенно осознание случившегося породило в голове стремительно усиливающееся чувство тревоги: что произошло, когда, пострадал ли кто-нибудь, что украдено?! Эти и другие вопросы сплошным потоком заняли все мысли.
Вскочив, Алина в спешке стала одеваться, ополоснула лицо холодной водой, схватила сумку, ключи от машины и побежала на стоянку. Маму, которая гостила у нее и присматривала за сыном Ваней, она решила не будить и оставила записку.
*******
Галерея была предметом гордости Алины Сониной. Хотя заслуга в ее открытии принадлежала не ей, а мужу, бывшему, но до сих пор, спустя шесть месяцев после развода, она буквально заставляла себя обязательно даже в мыслях называть его таковым.
Все семь лет их брака он был ее любимым и единственным, самым желанным и необыкновенным, в общем, идеальным мужчиной, словно сошедшим со страниц дамского романа, тем самым, который является предметом грез, как главной героини, так и автоматически всех читательниц.
Они познакомились около восьми лет назад, когда она с подругами отмечала сдачу последнего экзамена в институте. В радостной эйфории, от получения вожделенного диплома они хохотали на весь зал, вспоминая курьезные моменты студенческой жизни, привлекая внимание всех без исключения посетителей вокруг. Было обеденное время и в кафе подкрепляли вкусным обедом растраченные после утренних рабочих подвигов силы менеджеры, бухгалтеры, юристы и экономисты из окрестных офисных зданий. Его взгляд Алина почувствовала сразу, он обладал гипнотической силой, завладел ею, оборвал на полуслове тост, который она произносила во славу новоиспеченных искусствоведов, коими они с подругами с того дня являлись. Она обернулась, встретилась с его глазами, утонула в их синем с оттенком стального омуте, за секунду поняв, что полностью пропала, и, если этот человек с внешностью и фигурой античного бога сейчас уйдет, она, ни минуты не раздумывая, побежит за ним и плевать ей на все, что пишут в женских журналах.
– Владимир, – представился он, и, взяв ее за руку, помедлив, добавил, – по-моему, это любовь с первого взгляда.
Она почувствовала, как от внезапно охватившего ее волнения во рту пересохло, и от этого не смогла вымолвить ни слова в ответ, лишь слабо кивнула и улыбнулась, зачарованно глядя на него своими большими зелеными глазами.
А дальше были безумные, бессонные ночи, дни, в мучительном ожидании и подсчете секунд до следующей встречи. Цветы огромными охапками и милыми романтичными букетиками, любовные записки во всех карманах, телефонные разговоры ни о чем и обо всем на свете, и необъятное, необъяснимое, самое настоящее счастье.
Они поженились, дав клятву друг другу никогда не расставаться, быть вместе и в горести и в радости, пока не случиться самое страшное. Алина думала, что «самое страшное» – это смерть, но оказалось, что измена, хоть и несравнимо, но тоже страшно, и очень больно, так больно, что трудно дышать, вроде можешь, но каждый вздох, как последний. А потом надо жить дальше и собирать себя по осколкам, и делать выбор, что-то решать, а как решать, когда нет сил, и весь мир разрушен, и веры нет, и все, что было, все счастливое прошлое – вранье, словно кто-то залил свадебные фотографии черными чернилами.
Он совершенно не мог внятно объяснить, как это случилось, только чуть не плакал и клялся, что это было единственный раз. Что-то объяснял про кризис среднего возраста. Про то, что иногда в тридцать пять мужчине кажется, что есть и дом, и сын, и жена, и любимая работа, и все вроде хорошо, а жизнь проходит, и думается, что самое лучшее пропускаешь, что дома обыденность, а где-то праздник, и друзья кругом считают инопланетянином, оттого, что ты семь лет верен жене, и тут противный голос внутри нашептывает: «Давай, живем один раз!». И вот ты уже и сам уверен, что так надо, что все так живут, и совершаешь то самое, которое потом оказывается непоправимым, потому что жена случайно узнает, и все твои доводы неубедительны, а все, что раньше казалось надоевшим и скучным, вдруг рушится, и ты понимаешь, что совершил главную ошибку жизни, и что ваша семейная лодка стремительно идет ко дну, и исправить ничего невозможно, ведь ты сам ее потопил, направив на скалы.
Развод, хоть она сама на него подала, оглушил Алину. Как в тумане была она первые месяцы, не понимая, что делать, как дальше жить, зачем надо есть, ложиться спать, с кем-то общаться, куда-то ходить. Она на автомате заботилась о сыне, ходила на работу, но была, как привидение, которое внезапно обрело телесную форму, но продолжало шуршать между людьми без чувств и целей. Из депрессии, как из болота за волосы, ее вытащила мама, которая временно переехала к ней, взяв на себя все хозяйственные заботы. Постепенно жизнь входила в привычное русло, точнее не в привычное, а в новое русло без мужа. Алина стала жить ради сына, ходить