В постели с начальником. Кристина Лав

Более опасным. Спокойным.

      – Марина, – сказал он, не предлагая присесть. – Я посмотрел вчерашние цифры. И знаешь, что мне не понравилось?

      Она молча ждала.

      – То, как ты пытаешься скрывать, что тебе это всё… нравится.

      Он встал. Обошёл стол. Встал слишком близко.

      – Я ведь вижу, – тихо, почти ласково произнёс он, – как ты краснеешь, когда я прикасаюсь к твоей руке. Как ты задерживаешь дыхание, когда я прохожу мимо. Как твои зрачки расширяются, когда я говорю тебе «останься».

      Марина не нашлась, что ответить. Потому что всё было правдой. Он наклонился к ней, и его голос стал ещё тише:

      – Я умею читать людей. А ты – читаешься слишком легко.

      Марина сглотнула. Он был слишком близко. Его запах – что-то древесное и терпкое – сбивал с толку. Она не двигалась, будто даже дыхание могло выдать её.

      – Я… не знаю, о чём вы говорите, – выдавила она.

      Он усмехнулся. Этот уголок губ, чуть дрогнувший в насмешке, выводил её из равновесия сильнее, чем самые грубые слова.

      – Знаешь. Прекрасно знаешь. Ты просто ещё не решила – боишься ты этого или хочешь.

      Он положил ладонь на её руку. Медленно. Без нажима, но так, что она почувствовала: ещё чуть-чуть – и вернётся тот жар, что накатывает в снах. В её «стыдных» фантазиях. В моментах, когда она оставалась одна и представляла – как это: быть с ним.

      – Я могу приказать, – сказал он, глядя прямо в глаза. – Но мне хочется, чтобы ты выбрала это сама.

      – А если я откажусь? – спросила она, даже не зная, хочет ли услышать ответ.

      – Не откажешься.

      Он развернулся, подошёл к двери, повернул ключ. Щелчок – сухой, ясный, безвозвратный.

      – Останься, Марина.

      Она стояла, как вкопанная. Каждая часть тела кричала: «Опасность!» – но где-то глубоко внутри другая часть, более голодная, шептала: «Ты же этого хотела. Ты же мечтала».

      Она сделала шаг. Потом ещё один. Он ждал…

      Она не узнавала себя. Вчера она говорила подруге, что её бесит его надменность. Позавчера – обещала себе, что больше не будет на него смотреть. А сейчас… стояла в его кабинете, с замкнутой дверью за спиной и жаром под кожей, который предательски расползался всё ниже.