деневшему пню:
– Ну что, костлявый, готов к бою? Или опять спину прятать будешь?
Кощей Бессмертный, чьи кости звенели на морозе, усмехнулся, доставая из-под плаща горсть снега:
– Твои шутки старее моих сундуков, Яга. Лучше гляди, как зайцы убегают…
На другом краю поляны два зайца, уши торчком, копали лапками снег, строя лабиринт из подземных ходов.
– Быстрее, брат! – пискнул младший, подбрасывая снежную горсть. – Пока Яга не взлетела!
Белки, усевшись на верхушке ели, нанизывали на снежки острые шишки.
– Попаду Кощею между рёбер! – хихикнула одна, прицеливаясь.
«Начало!» – прокричал Кот Баюн, лениво подняв лапу. Его голос, густой как мёд, заставил всех вздрогнуть.
Первым рванул в атаку заяц-старший, прыгнув через сугроб с такой силой, что снежная пыль взметнулась до небес. Снежок, пущенный Кощеем, пролетел мимо, оставив за собой синий дымчатый след.
– Не догонишь! – задорно крикнул заяц, ныряя в вырытый тоннель.
Бабка Яга, ворча, вскочила на метлу и взмыла вверх, поднимая вихрь снега.
– Погодите веселиться! – захохотала она, и вдруг поляну накрыла слепящая метель. Белки, ослеплённые, тыкались шишками в пустоту, а Кощей тем временем лепил ледяной снаряд, блестящий как кинжал.
– Лови, пушистые! – рявкнул он, швырнув его в белку. Та едва увернулась, но ледяной осколок срикошетил в сугроб.
– Теперь два удара за раз! – взвизгнула вторая белка, швыряя шишку в ответ. Попадание! Кощей, оглушённый, рухнул на колени, но через мгновение исчез в клубах дыма, чтобы «воскреснуть» у коряги-сундука.
«Осталось пять минут!» – пропел Кот Баюн, развалившись на ветке. Его хвост мерно покачивался, словно маятник.
Зайцы, вынырнув у снежной избушки Бабы Яги, принялись рвать её когтями.
– Три очка с нас снимайте! – взревела Яга, заметив разрушения, и ринулась вниз, осыпая всех снежной бурей. Белки, воспользовавшись хаосом, засыпали Кощея шишками, но он лишь скрежетал зубами:
– Мне хоть сто раз умирай – всё равно выиграем!
«Последняя минута!» – взмахнул лапой Кот Баюн, и внезапно на поляну обрушилась вьюга. Сквозь белый ад виднелись лишь силуэты: метла Бабы Яги, мелькающие уши зайцев, синие вспышки костяных снежков.
– Кристалл! – вдруг взвизгнул заяц-младший, вынырнув из сугроба с ледяным осколком в лапках. – Я нашёл его!
– Нечестно! – взвыла Яга, но её голос потонул в рёве ветра.
«Время!» – прогремел Баюн, и вьюга стихла, словно по взмаху волшебной лапы.
– Счёт равный… – протянул Кот, обводя всех жёлтым взглядом. – Но побеждает тот, чья битва была краше.
Он прыгнул в центр, коснулся лапой последнего снежка, и тот расцвёл ледяным цветком.
– Сегодня побеждает… моя усталость. Все спать! – мурлыкнул он, и колыбельная, тёплая и густая, окутала поляну. Даже Кощей, зевая, повалился в сугроб.
А утром следы на снегу складывались в узор, словно говорящий: «Ничья. Но завтра повторим».
Глава 1
Я дочитала книгу, закрыла ее, блаженно потянулась. Завтра выходной. Можно читать хоть до утра. Потом высплюсь. Хорошо!
Перед глазами еще стояли образы из последней главы: древний лес, заснеженные ели, таинственный терем, спрятанный за вуалью метели. Я улыбнулась, представив, как брожу по тем коридорам, где даже воздух пропитан магией.
Глаза слипались, но я еще успела заметить, как луна за окном окуталась облаками. Я растянулась на постели, укрылась шерстяным пледом и провалилась в сон.
Проснулась от легкого щекотного ветерка, играющего с занавесками.
Я лежала не в своей кровати. Над головой вместо привычного потолка висел воздушный балдахин из серебристой ткани, расшитой звездами. Воздух пах хвоей и медом, словно здесь только что закончился праздник.
Я повернула голову и удивилась.
Рядом спал мужчина, молодой, не старше меня, симпатичный.
Его лицо, бледное и спокойное, напоминало мраморную статую. Длинные ресницы слегка вздрагивали, будто он видел интересный сон, а волосы, темные как ночь, рассыпались по шелковой подушке. Он дышал ровно, и с каждым выдохом в воздухе вспыхивали крошечные огоньки, словно светлячки.
Я осторожно приподнялась, разглядывая комнату. Одеяло, мягкое и пушистое, оказалось соткано из облаков – они теплились под пальцами. Пол был покрыт плотным ковром, в котором утопали мои ноги. На стене висели часы с маятником в виде совы, тихо постукивающей клювом в такт секундам.
«Интересный сон», – подумала я, потрогала край подушки. Ткань оказалась настоящей – грубоватой, словно сотканной из конопли.
– Тихо шифером шурша, – потрясенно пробормотала я, забыв о мужчине в постели. – Похоже, у меня все же поехала крыша.
Мужчина заворочался, потянулся и резко открыл глаза. Карие, с желтыми крапинками, как у совы.