в рот. Противный вкус. Хотя сталь была прекрасной ковки, многослойной, можно бы сказать: дамасской, если бы на этой планете был Дамаск.
– Ну что, будешь брать?
Оружейник Яхмос крутнул кистью, и меч в его руке описа̀л быстрый круг, застонав от разочарования – он не получил свою жертву. Свою жратву. Голодная скотина!
Я развел руками:
– Не буду, дружище. К чему он мне? Я всего лишь наблюдатель. Да и длинён он для меня. У нас, знаешь, сказки есть, где всякие колдуны на подобных дрынах летают, только деревянных. Мне б лучше летающий.
Яхмос небрежно сунул эспадон в стойку к таким же красавцам, чьи клинки были украшены затейливой вязью, а рукояти обмотаны самой дорогой кожей.
– Не будет он… – проворчал, снимая фартук, и добавил громче, – дурак ты, Майк, а не наблюдатель. Это сегодня у тебя статус. А завтра всем плевать на него будет. И не факт, что не я первым приду тебя убивать. И чего ты не убрался отсюда?
Он топал тяжелыми босыми ступнями по полу мастерской, что-то перекладывал, открывал и закрывал ящики, полные смертоносного железа. В круглых глазах светилась настоящая любовь. Он проводил широкой ладонью по колчанам и прикладам арбалетов, будто гладил пушистые спинки домашних любимцев. Словно прощался с ними, отдавая в добрые руки. Последнее время его товар был самым ходовым в столице. Колокольчик на двери то и дело звякал, впуская очередного любителя острых кинжалов, длинных ножей, моргенштернов, а то и настоящих «зениток» – многозарядных арбалетов, установленных на подставке-вертушке и менявших угол наклона с помощью шестеренной передачи. Правда, к такой пушке нужен целый расчет, в одиночку не управишься, и стоит такая машинка ой как дорого, но желающих прикрыться с воздуха хватает – иной раз на «зенитку» сбрасываются целым кварталом, ставят на самой высокой крыше.
Я живу в двух шагах от мастерской оружейника, дружу с ним, пожалуй, год, а то и больше, и все это время вижу, как вооружаются соседи, обитатели окраин, приезжие. В его мастерскую и жители гор спускаются. И ни один не уходит с пустыми руками. Вот это меня удивляет: Яхмос продает оружие потенциальным врагам. И никого это не волнует. Сегодня они мирно торгуют, а завтра будут резать друг другу глотки. Война назначена и состоится строго по расписанию.
Колокольчик коротко блюмкнул: дверь плавно открылась. Фигура в темном плаще и надвинутой на глаза шляпе беззвучно перетекла через порог. Яхмос сморщил нос, принюхался. Слегка поклонился:
– Уважаемый Фтах, рад приветствовать.
Фигура качнулась, возможно, это тоже был поклон, плотные по̀лы разошлись – плащ превратился в широкие кожистые крылья. Из-под них высунулась тонкая рука, сдвинула шляпу на затылок. На меня уставился круглый желтый глаз с вертикальным зрачком.
– Почему он здесь?
Голос нельзя было назвать приятным: сиплый и какой-то клокочущий одновременно. Вроде перегретой скороварки: внутри булькает, а наружу, присвистывая, вырывается пар. Высокомерие, вот что кипело внутри этого голоса. И спрашивал он обо мне, как о постороннем предмете. Лишнем и неуместном, как… ну не знаю, как лоток зеленщика в оружейной лавке.
Яхмос сложил руки крестом, прижав ладони к груди. Верхнюю пару рук. А ладони нижней пары, более короткопалые и мозолистые, способные при необходимости стать второй парой ног, выставил перед собой. Жест самого что ни на есть почтения к говорящему.
– Уважаемый Фтах знает, что наблюдатель не смог покинуть планету в указанный срок из-за проблем с… э-э-э… – он глянул в мою сторону, словно надеясь на подсказку, но по правилам местного этикета «предмет обсуждения» не имел права голоса.
Нарушать правила я не собирался, поэтому безучастно пялился в стену.
Крылья распахнулись, явив богато расшитый камзол, короткие кюлоты, плотные икры с редкой седоватой порослью и пятипалые когтистые лапы, совсем как у летучей мыши. Сородичи уважаемого Фтаха предпочитали спать, зависнув вниз головой. Вот только у наших летучих мышей, даже мифических, нет третьей пары конечностей – холеных, с тонкими пальцами и наманикюренными ногтями.
– Почему он здесь? – повторил крылатый.
Он выделил последнее слово, и стало понятно, что ему не нравится мое нахождение именно в мастерской оружейника, а на то, что я застрял на их планете, ему наплевать.
Яхмос продолжал держать почтительную позу, но что-то неуловимо изменилось. Вместо ремесленника, принимающего богатого и, вероятно, постоянного клиента, перед посетителем стоял хозяин. Хозяин дома, территории, где только ему решать, кого пускать, а перед чьим носом и дверь захлопнуть.
– Он мой друг.
Короткая пауза, меняющая акценты.
Просверк колец с драгоценными камнями – пальцы гостя скрещены у сердца – короткий кивок в мою сторону:
– Мое имя Фтах Да-Атѐм, третий лорд шестого колена рода Да-Джа̀у. Назови свое почтенное имя, господин.
Будто не знает. Но таковы правила этой, все еще сидевшей в средневековье цивилизации. Повторяю с точностью зеркального отражения: ладони к груди, поклон. Главное, не