когда же закончится эта мука. Ей хотелось увидеть этот бледный долгожданный свет в окне, почувствовать нежный тёплый лучик солнца на своём лице, но, увы, холодной зимой солнце редко радует своим теплом.
«Наверное, у меня депрессия. Самая затяжная и самая болезненная, что есть на белом свете, – печально думала Ирина, ворочаясь с боку на бок, – и нет у меня сил, чтобы от неё избавиться, и желания тоже нет. Вообще ничего уже нет».
Ирина набралась смелости и встала с кровати. Прошлёпала босыми ногами до выключателя и включила свет. Затем прошла на кухню, по пути включив свет и в прихожей. На душе стало немного легче. Ирина поставила на плиту чайник и решила до утра просидеть на кухне. Спать совершенно не хотелось. Думать о том, почему одна, уже невыносимо. Игорь ушёл. Захлопнул за собой дверь две недели назад, сказав на прощание лишь одно скупое «прости». Они прожили вместе двадцать лет, это же целая жизнь. Дочь пока ни о чём не знает. Ирина отправила её пожить к бабушке, стихийно придумав, что та заболела. Конечно же, её мама, Наталья Ивановна, поддержала её и спокойно приняла внучку в свои объятия, добросовестно симулируя сердечный приступ. Она справедливо решила, что не надо травмировать психику шестнадцатилетнего подростка, тем более, что Игорь через несколько дней вернётся, поджав хвост. Но он не вернулся. Они с мамой ошиблись в прогнозах. Она вообще оказывается, не знала своего мужа. Он хладнокровно нашёл ей замену. Бросил её на произвол судьбы. Да, она постарела, наверное. Стала менее привлекательной, возможно, скучной тёткой, с которой и поговорить-то толком не о чем. Она и говорила последнее время только про борщи и котлеты, вкусно-невкусно, пересолила или нет. Не осталось у них общих тем для разговоров. Да и были ли они раньше?
Ирина сидела на кухне, забыв про чай и вспоминала прошедшие годы. Не верится, что всё прошло. Внезапно остро осознав, что это действительно конец, она стремительно прошла в ванную и открыла шкафчик с лекарствами.
«Я не хочу больше жить. Без него. И никак не хочу, даже если вернётся. Как мы будем жить после такого предательства?», – размышляла Ирина, перебирая упаковки и пузырьки с пилюлями. Она уже всё для себя решила. Она уйдёт. Она и так засиделась на этом свете. Однажды, много лет назад ей уже не хотелось жить после смерти её первой дочери, но тогда Игорь вытащил её из депрессии, помог ей. Теперь ей никто не поможет. Она уйдёт вслед за дочкой. Бедная маленькая девочка уже заждалась её там. Хотя у вечности нет времени.
Ирина босыми ногами прошлёпала на кухню, прихватив с собой наиболее подходящий на её взгляд пузырёк.
– Она ждёт меня, я нужна ей, – шептала Ирина, трясущимися руками откручивая баночку со снотворным. Высыпав на ладонь все таблетки до единой, она одним махом отправила их в рот, схватила кружку с остывшим чаем, жадно припав к ней, будто боялась передумать.
«Вот и всё, – подумала Ирина, – ни боли, ни сожаления, ничего. Она поняла, что так и должно быть. Она приняла это решение осознанно, хотя, как такой поступок может быть осознанным. Бедная Ирина, она столько лет кружилась вокруг Игоря и дочери, жила их жизнью, забывая про свою собственную. Когда родилась Юлька, она даже работу бросила, чтобы постоянно быть рядом с девочкой, оберегая её как зеницу ока. А ведь она так любила свою работу. Ирина медленно сползла со стула прямо на ковёр, привалившись к ножке обеденного стола. Она вспоминала. За какое-то мгновение вся жизнь промелькнула в её ослабленном сознании. Вот она, совсем ещё молодая девчонка, после окончания профтехучилища пришла проситься на работу в кафе. И её взяли! Остальные сокурсники пристроились где-то по столовым, а Иришка сразу в кафе! Она стала отличным поваром, всё ей удавалось. Она любила свою работу, делала её с душой. Однажды кафе обслуживало банкет в честь проводов на пенсию заслуженного врача первой городской больницы. Ирина, закончив работу поздно вечером, выходила из кафе через служебную дверь. Она стала невольным свидетелем мелодраматичной сцены. В сумерках она не могла разглядеть лица девушки и парня, но отчётливо слышала их разговор, тем более, что они очень громко и эмоционально выясняли отношения. Ирина боялась шелохнуться и привлечь к себе внимание, ей казалось бестактным обнаружить себя, если уж сразу не прошла мимо. Ещё бестактнее было стоять и слушать чужие выяснения отношений. Сгорая от стыда, девушка всё-таки приняла решение не обнаруживать себя и дождаться, когда эти двое разойдутся. Ирина поняла, что парень не горит желанием продолжать беседу и старается быстрее закончить выяснение отношений. А девушка плачет, в очередной раз, признаваясь ему в любви. Быстро, проглатывая окончания слов, говорит ему, как жить без него не может, что он, это всё, что ей нужно от жизни. Парень же старался тактично объяснить ей, что ни о каких её чувствах даже и не подозревал до сегодняшнего дня. И любить её не любит, но относится к ней очень тепло и с уважением. Что она всегда была его другом, самым лучшим. Что они всю институтскую пору были вместе и работают теперь рядом, только никакой любви никогда между ними не было.
– Это ты, слепой, ничего не замечал столько лет! – кричала девушка. – Я любила тебя всё это время и ждала, когда же ты обратишь на меня внимание! А ты, как последний козёл, волочился за этой гадиной белобрысой, которой не нужен был совсем. Она вон благополучно замуж