я так понял, — неуверенно предположил Агафон.
— А деньги зачем?
— Часть древнего и таинственного магического ритуала?
— Хм…
— Приманка?
— Для домушников?
— Для девиц.
Иванушка медленно покачал головой:
— Нет. Серафима на простую кучу денег никогда не пришла бы.
— А на что бы она пришла?
Царевич на минуту задумался, и нерешительно предположил:
— Ну я не знаю… Может, на бананы в шоколаде?
— Бананы?
— В шоколаде?
— Думаешь, они в этой дыре есть?
— А что такое «бананы»? И «шоколад»?
— Не думаю, что они в этой дыре есть…
— Это ее любимое блюдо, — не стал вдаваться в гастрономические подробности Иван.
— Думаю, их в этой дыре нет, — подытожил внутреннюю дискуссию самого с собой волшебник и обвел победным взглядом аудиторию.
— А если по-другому спросить? — пришла в голову деду еще одна мысль. — Я имею в виду, «найти девицу», а не просто «увидеть». Чего тебе на нее смотреть? Найдешь — тогда и насмотришься.
— Найти девицу, — послушно усовершенствовал введенное в поисковую строку маг и тут же воскликнул: — Ага, есть! Читаю: «Чтобы найти девицу, снимите с левой ноги сапог и бросьте за ворота. Куда носком сапог упадет, в той стороне вашу девицу и искать…».
— Хм… — сказал на это дед.
— Хм… — поддержал его Иван.
— Это не я — это она! — оправдываясь, Агафон предъявил свою заветную шпаргалку на всеобщее обозрение. — Я же предупреждал, что предсказания — не наш, магов, профиль! Если вам кого или чего превратить надо, или стихийное бедствие вызвать, или чары наслать, или сражаться со Змеями, каменными скорпионами или шерстистыми акулами, или еще с какой тварью, или, наконец, просто поколдовать — это работа для нас, истинных волшебников. А для издевательств над петухами и разглядывания цикориевой или желудевой гущи есть гадалки!
— М-да… Похоже, что так… — вздохнул Иванушка и устало опустился на каменную табуретку. — Надо придумать что-нибудь другое.
— Да если бы даже у меня что-то и получилось, как бы мы об этом узнали-то, а, я вас спрашиваю? — воздел руки к неровному желтоватому потолку в потеках Агафон, несмотря на бравурную отповедь, болезненно перенесший свое и пергамента фиаско на поприще подглядывания за неведомым. — Пока всю эту географию не обошли бы и не убедились, что, предположим, именно мое предсказание — истинное, а другие — ерунда? И, к тому же, Вамаяси, предположим, — понятие растяжимое.
— Мы могли бы ходить и спрашивать, не видел ли кто Серафиму из Лукоморья, — предложил дед Зимарь.
— Ты хоть знаешь, сколько там жителей? — покосился на него маг.
— Много?
— Возведи свое «много» в сотую степень.
— Чего?…
— Умножь на сто тысяч и добавь девятьсот миллионов.
— Столько не бывает, — недоверчиво прищурился старик.
— Это еще заниженная цифра, — угрюмо согласился с Агафоном