арфом, туго завязанным вокруг шеи, а на мордочке под внезапно побелевшими усами застыло выражение удивления и восторга.
За ночь погода резко переменилась. Вчера ещё день был по-весеннему мягкий, не скажешь, что начало января, а сегодня всё, как белым одеялом, оказалось покрыто густым слоем снега, доходившего до самого края Паддингтоновых резиновых сапог. Ничто не тревожило тишину зимнего утра. Лишь из кухни доносилось звяканье ложек и тарелок – миссис Браун с миссис Бёрд мыли посуду после завтрака. Паддингтон словно остался один в целом мире, разве что цепочка следов напоминала о раннем визите почтальона, а на ступеньке торчали из-под снега горлышки молочных бутылок[1].
Снег Паддингтону нравился, но сейчас, глядя вокруг, он готов был согласиться с миссис Бёрд, которая всегда говорила, что хорошего должно быть понемножку. С тех пор как медвежонок поселился у Браунов, «морозцем прихватывало» (как это называла экономка Браунов) несколько раз, но ни разу не был снег таким белым, глубоким и мягким.
Паддингтон не такой медведь, чтобы упускать удачный случай. Поэтому он прикрыл за собой дверь и поспешил в сад посмотреть, чем там можно заняться.
Ему не терпелось поиграть в снежки, а заодно испытать новые резиновые сапоги, рождественский подарок миссис Браун, которые с тех самых пор стояли у него в спальне, дожидаясь как раз такого денёчка.
Добравшись до капустной грядки, Паддингтон принялся сгребать снег лапами и лепить кругленькие твёрдые снежки. Поначалу он целил в шесты, между которыми обычно натягивали бельевые верёвки, но, когда пара снежков покрупнее чуть не угодила в стёкла теплицы, Паддингтон сообразил, что лепить снеговика куда интереснее, и постепенно на улице Виндзорский Сад снова воцарилось спокойствие.
Паддингтон уже заканчивал отделку головы, используя для этого лимонадные пробки, как вдруг со стуком распахнулось чьё-то окно.
– Бедведь, – громко сказал кто-то. – Это ты, Бедведь?
Паддингтон подпрыгнул от неожиданности, поднял голову и из-под капюшона увидел, что это сосед Браунов, мистер Карри, высунулся из окна своей спальни. На нём был халат, надетый поверх пижамы, а лицо скрывал внушительных размеров носовой платок.
– Я уже перестал кидать снежки, мистер Карри, – поспешно объяснил Паддингтон. – Я теперь снеговика делаю.
Мистер Карри отнял от лица платок, и, к удивлению Паддингтона, вид у него оказался непривычно дружелюбный.
– Да уж ладно, бедведь, ничего не имею против, – спокойно сказал он. – А вот скажи-ка, хочешь оказать бде услугу и заработать шесть пенсов себе на булочку? У бедя совершенно заложен дос, – продолжал мистер Карри.
Паддингтон подошёл к самому забору и даже взобрался на ящик, чтобы лучше слышать.
– У вас заложен дос, мистер Карри? – в недоумении повторил медвежонок.
Ему никогда ещё не приходилось слышать, чтобы люди закладывали свой дос, и теперь он смотрел вверх с явным интересом.
Мистер Карри набрал воздуха.
– Не дос. – Он сглотнул и сделал усилие. – Днос. И вдобавок у бедя всё замёрзло.
Тревога Паддингтона всё росла, а тут он и вовсе чуть не свалился с ящика.
– У вас всё замёрзло! – воскликнул он. – Я сейчас же попрошу миссис Бёрд послать за доктором Мак-Эндрю.
Мистер Карри фыркнул.
– Бедведь, бде не нужен доктор, – сердито сказал он. – Бде нужен водопроводчик. Это не у бедя всё замёрзло. Всё замёрзло в водопроводе. Не хватит воды даже грелку налить.
И возле Паддингтона плюхнулось что-то маленькое, но тяжёлое, завёрнутое в бумагу. Слегка разочарованный, медвежонок поднял свёрток.
– Это ключ от парадной двери, – объяснил мистер Карри. – Ты отнесёшь его мистеру Джеймсу, слесарю. Скажи ему, чтобы немедленно шёл сюда. Я буду в постели – пусть войдёт сам. И скажи, чтоб не слишком шумел, – может быть, я засну. И не вздумай по пути заходить в кондитерскую, а то не получишь свои шесть пенсов.
Сказав это, мистер Карри трубно высморкался и захлопнул окно.
Среди соседей мистер Карри славился скупостью. Он имел привычку посылать людей с поручениями, обещая заплатить, но, когда приходило время расчёта, как сквозь землю проваливался. У Паддингтона возникло скверное предчувствие, что так будет и на этот раз. Он постоял ещё минутку под окном и наконец неохотно затрусил к дому мистера Джеймса.
– Карри? – повторил мистер Джеймс. Он стоял на пороге и сверху вниз глядел на Паддингтона. – Карри, говорите?
– Да, мистер Джеймс, – сказал Паддингтон, вежливо приподнимая капюшон. – У него всё замёрзло, ему даже грелку не налить.
– Плохо дело, – сказал слесарь, без особого, впрочем, сочувствия. – Мне сегодня не до этого, как его, мистера Карри, у самого в доме такая же точно история. И вообще, знаю я его «одолжения». Он мне ещё за прошлый раз не заплатил,