системе Ridero
Введение
7.49 – это номер маленькой комнаты в огромном офисе. Постоянные её обитатели, временные жители и приходящие гости в своей совокупности образуют тот самый Паноптикум. Жизнь внутри Паноптикума неожиданна и многообразна, а диалоги развиваются по самым непредсказуемым сценариям.
Данный сборник – попытка бессистемно соединить истории и реплики, произнесенные немногочисленными участниками дискуссий этого исторически сложившегося сообщества.
Мы не хотим знать
– Пойду съем селедку и вернусь, – сообщает Наташа.
– Мы не хотим знать, что ты ешь, – отзывается коллектив.
– Селедку, – сообщает Наташа.
Как собаку
– Взяла, нажала, повела, отпустила. Взяла, нажала, повела, отпустила! – доносится голос Димы из Катиного угла.
– Да что у вас там за аэробика! – поворачиваюсь я, не выдержав.
– Наташа, Дима на меня орёт! – жалуется Катя
– Давай, Дима, давай, раскрывайся! – поддерживают товарищи.
– Взяла, нажала, повела, взяла, нажала, повела! – входит в образ Дима.
– Ты слышишь? – жалобно обращается ко мне Катя.
– Да слышу-слышу, терпи, для дела же. Будешь лучше всех градиенты замазывать, – говорю я.
Катя под чутким руководством Димы делает еще три подхода к снаряду.
– Ну вот, видишь, молодец, – одобряет Дима результат.
– Наташа! – выпучивает глаза Катя.
– Ну теперь-то что? – отзываюсь я.
– Он меня погладил… – говорит Катя растерянно и, подумав, возмущенно добавляет. – КАК СОБАКУ!
Догадливый официант
– У нас будет четыре счета, – говорит голодная Катя.
– А я догадался! – показывает блокнотик официант. – Видите? Расчертил.
– Да вы догадливый! – хлопает в ладоши Катя.
– Да-а, я такой! – довольно кивает официант.
– А ну-ка догадайтесь, что я сейчас закажу?
Катя и память
– Ди-им! Ну Ди-и-им! Ну скажи девичью фамилию своей мамы! – трясет Катя Диму за плечо.
– Не скажу, – Дима твёрд.
– Ну скажи, скажи, скажи! У меня же память-обнуляшка!
Бом-Бенге
– Вы знаете, что у пингвинов есть колени? – говорю я в тишину комнаты.
Тишина не отвечает.
– Дима, ты же любишь всякую ненужную информацию про кривоходящих гусениц, лягушек-попрошаек и улиток-левшей! – использую я наверняковый шанс разбудить всех.
– Колени? У пингвина? – включается Дима. – А сгибаются в нормальную сторону или как у кузнечика?
– В нормальную, Дима, в нормальную, как у нас. Вот, смотри, скелет, – присылаю в чатик скелет.
– А у голубей тоже вроде есть колени, щас… «Го-лубь ко-ле-ни», – набирает Дима в поисковую строку, – ну точно, вот форум, спрашивают: «У голубя разболелось колено, что делать?» и отвечают там же: «Мажьте мазью бом-бенге».
Коллектив за полчаса Диминого погружения уже потерял интерес к теме.
– Прикиньте, есть специальная мазь для коленей голубей! – с восторгом первооткрывателя продолжает Дима.
– Бом-бенге? – включается Наташа.
– Ну.
– У меня мама мажется.
– И?
– Она не голубь.
Лопатки
– На меня в метро всю дорогу женщина грудью облокачивалась, – произнес вдруг Дима, хотя прошло уже полдня.
– Ну тебе хоть понравилось? – вежливо поинтересовался коллектив.
– Не особо. Но я узнал, что у меня такие чувствительные лопатки!
Киндер-шоколад
– Вот удивительно, школько вшево меняетша в нашей жижни, – говорит Катя, освобождая зверят из шоколадного яйца, – а киндер-шоколад мне по-прежнему нравитша.
Крошки
Однажды кто-то из моих друзей-не-коллег прислал мне вот эту вечеринку мечты. Я, конечно, тут же поделилась со всеми в комнате, и Дима долго-долго молчал, мычал, не решался, а потом сказал: «А чего это там крошки какие-то на полу?»
Дима, двадцать восемь
К нам по делу приходила девочка Алиса, шести с половиной лет.
– Привет, Алиса! – сказала я, проходя мимо рабочего места её мамы и добавила. – Я Наташа, я буду задавать тебе вопросы.
– Привет, Наташа! Очень красивое имя! – сказала Алиса.
– Мама Алисы, – сказала я маме Алисы, – у меня очень красивое имя, знай.
– Она всем так говорит, – бесчеловечно отозвалась мама Алисы.
– Я не верю, –