как раз по тебе. К тому же твои планы не слишком сдвинутся, в этом же месяце попадешь в Шотландию и сможешь охотиться там на оленей, сколько пожелаешь. И вообще, ты мне сказал, что твоя девушка приедет только в июле.
Роджер скрипнул зубами, как всегда, когда Дин отпускала шпильки в адрес шотландцев, и открыл было рот, чтобы ответить «нет», но не успел.
– К тому же это американцы, а у тебя отлично получается с ними ладить… – Фыркнув, она добавила: – Например, обсуждать девчонок.
– Послушай, Эдвина, у меня есть планы на отпуск. В них не входят экскурсии по лондонским музеям.
– Нет-нет, – заверила она, – мы нашли сопровождающих для экскурсий и заплатили им, тебе нужно будет заниматься только самой конференцией.
– Да, но…
– Мы хорошо заплатим, Родж, – мурлыкнула Дин, бросая на чашу весов последний, самый серьезный довод. – Я же сказала, это американцы. Ты понимаешь.
Дин выдержала паузу, чтобы Роджер смог осознать, сколь внушительную сумму заработает всего лишь за неделю, сопровождая группу американских студентов, куратор которых неожиданно заболел. По сравнению с его обычной зарплатой сумма просто астрономическая!
– О… – Роджер сам почувствовал, что колеблется.
– Я слышала, ты намерен жениться этим летом? Ну, так закажешь для гостей побольше телячьего рубца.
– Эдвина, кто-нибудь говорил тебе, что ты коварная искусительница?
– Никто, – хмыкнула она и деловитым тоном продолжила: – Увидимся в понедельник и обсудим.
Она повесила трубку.
Может, затея и неплохая, уныло подумал Роджер. Если честно, деньги не слишком его волновали, но конференция поможет отвлечься от грустных мыслей. Он взял смятое письмо, что лежало у телефона, и разгладил его; глаза, по-настоящему не вчитываясь, побежали по абзацам, содержащим слова извинений.
Ей очень жаль, писала Брианна. Она получила приглашение на конференцию в Шри-Ланке (о господи, американцы разъезжают по конференциям все лето!), там будет возможность завязать полезные знакомства, пройти собеседование (собеседование, боже правый, – она никогда не вернется, он так и знал!). Ужасно жаль. Увидимся в сентябре. Я напишу. С любовью.
– Ну да, конечно!.. С любовью.
Роджер снова скомкал письмо и бросил его на комод. Комок бумаги отскочил от уголка серебряной рамки, в которой стояла фотография, и упал на ковер.
– Неужели нельзя сказать прямо: мол, встретила человека!..
Он схватил фотографию в серебряной рамке, желая то разбить ее вдребезги, то прижать к сердцу. Раздираемый противоречивыми чувствами, постоял, глядя на нее, и аккуратно поставил на место.
– Прости, – сказал он, – таков уж я.
Роджер вернулся в колледж в последний день конференции – усталый и сытый американцами по горло. У стойки портье стояла адресованная ему посылка – пять деревянных ящиков с международной маркировкой.
– Что это? – спросил Роджер, одной рукой принимая расписку в получении у курьера, а другой нашаривая в кармане несколько монеток дать на чай.
– Откуда я знаю, – огрызнулся курьер, утирая пот со лба. Он только что вошел со двора, со стуком взгромоздив последний из ящиков на остальные. – Тебе видней, приятель.
Роджер подтолкнул верхнюю коробку: в ней не книги, а свинец. От толчка ящик немного сдвинулся, и показался конверт, приклеенный снизу. Роджер оторвал конверт и распечатал его.
«Однажды твой отец сказал мне, что у всего должна быть своя история, – гласила записка внутри. – Это моя. Сохранишь ее вместе со своей?» Ни приветствия, ни подписи. Только заглавная буква «Б» в углу, написанная угловатым почерком.
С минуту Роджер смотрел на лист бумаги, затем свернул его и вложил обратно в конверт, который спрятал в карман рубашки. Присев, он приподнял верхний ящик. Боже, до чего тяжелый, фунтов шестьдесят, не меньше!
Обливаясь потом, Роджер затащил ящик к себе домой и прошел в крошечную спальню. Порывшись в столе, достал отвертку и, прихватив бутылку пива, вернулся в гостиную. «Сохранишь ее вместе со своей?» Разве девушка отправит все свое добро парню, с которым намерена порвать?
Внутри ящика, набитого мягкой стружкой, обнаружился второй. Открыв его, Роджер нашел внутри множество коробок и свертков. Он вытащил наугад коробку из-под обуви и заглянул внутрь. Фотографии – старые, с завернутыми углами, и новые, глянцевые и цветные. На большом студийном снимке была запечатлена Клэр Рэндалл такой, какой Роджер видел ее в последний раз – ласковый взгляд янтарных глаз из-под копны темно-каштановых кудрей, легкая улыбка на пухлых нежных губах. Он бросил снимок обратно в коробку, чувствуя себя убийцей.
В одном из газетных свертков оказалась набитая соломой кукла по имени Реггеди Энн, героиня одноименной рисованной истории. Краски с лица почти стерлись, остались только пришитые глаза-пуговицы, глядевшие хмуро и с угрозой. Платье на кукле было порвано, затем аккуратно заштопано, тряпичное тело чисто выстирано, но на нем все же