Анатолий Бергер

Состав преступления (сборник)


Скачать книгу

бщественный строй, а равно распространение либо изготовление или хранение в тех же целях литературы такого же содержания – наказывается лишением свободы на срок от шести месяцев до семи лет и со ссылкой на срок от двух до пяти лет или без ссылки или ссылкой на срок от двух до пяти лет.

      Уголовный кодекс РСФСР

      «Кнут солёный, жаровня, дыба …»

      Кнут солёный, жаровня, дыба

      Да скрежещет перо дьяка,

      И за то, знать, Руси спасибо,

      Что стоит на этом века.

      Что её – волчий взгляд Малюты,

      Беспощадная длань Петра,

      И гражданские злые смуты,

      И советских казней пора.

      Что сынов её – пуля-слава,

      Вышка лагерная – судьба,

      И приветствовала расправы

      Раболепная голытьба.

      Но сынам ли считать ушибы,

      Им ли слёзы лить на Руси?

      Ох, спасибо же ей, спасибо,

      Спаси Бог её, Бог спаси.

      Декабрист

      Отчизны милой Божья суть,

      Я за тебя один ответчик,

      Легко ли мне себя распнуть

      Той, царской, площадной картечью?

      Легко ли на помосте том

      С петлёю скользкою на шее

      Ловить предсмертный воздух ртом,

      От безысходности шалея?

      Легко ль в сибирских тех снегах,

      В непроходимых буреломах

      Знать, что затерянный мой прах

      Не вспомнит, не найдёт потомок?

      Легко ль провидеть, что пройдут

      Года, пребудут дни лихие,

      Нас вызовут на страшный суд

      Дел, судеб и мытарств России,

      И нашим именем трубя,

      На праведном ловя нас слове,

      Отчизна милая, тебя

      Затопят всю морями крови.

      Свободу порубив сплеча,

      Безвинных истребят без счёта,

      И снова юность сгоряча

      Возжаждает переворота.

      Легко ль нам знать из нашей тьмы,

      Когда падёт топор с размаху,

      Что ей пример и вера мы,

      И мы же ладили ей плаху.

1966

      Эмигрантам

      Вот надписи надгробий,

      Посмертная трава,

      Родной земли подобье,

      Но нету с ней родства.

      В её круговороте

      Среди ростков, корней,

      Пути монаршей плоти

      И голубых кровей.

      Изгнанья жребий страшен —

      Кровь между строк видна:

      «За честь России павшим

      В крутые времена»,

      Когда в слепом размахе,

      Сжигая всё дотла

      С наганом и в папахе

      Судьба России шла,

      Лихи её порядки —

      Нужда, неправда, тьма,

      А побеждённым в схватке —

      Чужбина, смерть, тюрьма.

      Пришлось с чужим народом,

      В чужом варясь котле,

      «Под чуждым небосводом»

      И на чужой земле

      Испить Христову чашу…

      Но светят строки те:

      «За честь России павшим…» —

      На мраморной плите.

1966

      «Народовольческую дурь …»

      Народовольческую дурь

      Забудь, великая держава,

      Побалагань, побалагурь,

      Твои ведь сила, власть и право.

      Ничьё перо уж не клеймит

      Устои нового порядка,

      Сей грандиозный монолит

      Не тронет пуля иль взрывчатка.

      Нет прокламаций, баррикад,

      Нет эшафота над толпою,

      Пустеет грозный каземат

      Над невской сумрачной водою.

      Колоколам уж не греметь,

      И церковь изредка маячит,

      Монарх, преображённый в медь,

      Навек теперь в былое скачет.

      Всё, как написано в трудах

      Вождей и доводы на всё есть —

      Сперва за совесть, не за страх,

      Потом за страх, а не за совесть.

      Зато ни штормов и ни бурь,

      Хоть лагеря, расстрелы, пытки…

      Что ж, не ропщи, ведь ропот – дурь,

      России прошлой пережитки.

1966