83-1867-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
О селе
Матрена
– В чём совесть нас упрямо упрекает?
Когда не видим в смерти мы урона? —
С таких вопросов часто начинает
Своё повествование Матрёна.
Сегодня она бодро потянулась
Достала из стола свою тетрадь,
Вздохнула глубоко и улыбнулась,
Небрежно, принялась тетрадь листать:
«Поведаю сегодня вам детишки
Ни тайну, а историю простую.
Внимательно прислушайтесь мальчишки
Запомните печаль души немую».
Мы все притихли, а Матрёна прошептала:
«Случилось это в старой деревушке.
Семью Наумовых сама я плохо знала
С их дочкой встретилась случайно на опушке.
Девчушка добрая с глазами голубыми
Лекарственные травы собирала,
Черты лица её казались мне немыми,
Что с ней случилось я, потом узнала.
К ней ближе подошла – она к осине,
Упала на колени, зарыдала,
Сказала тихо: «Вязну я в пучине». —
И обо всем подробно рассказала.
Тревожный голосок её печально
Пронизывал и сковывал мне душу.
Она сказала: «Я совсем случайно
Вчера у дома встретила Ванюшу.
Он был в крови, шатался, но шагал,
В глаза мне посмотрел и у ворот
На камни колкие упал и застонал,
Руками трогая пораненный живот.
Его я в нашей бане уложила,
Промыла рану, ночь сидела рядом.
Он утром попросил, чтоб всё забыла,
Прищурив глаз, окинул грубым взглядом.
В ответ кивнула и пошла к сараю,
Он быстро зашагал к большим воротам.
Матрена милая, люблю его скучаю
И время отдаю иным заботам.
Ещё вчера Иван шептал, что я красива
Дарил мне поцелуи и объятья
Я думала, что буду с ним счастлива,
А получила только лишь проклятья.
Иду на встречу – он шагает мимо,
Глаза отводит, будто не заметил
Всё это для меня не выносимо
Другую девушку, наверно, в жизни встретил.
Матрена, горечь сердце накопилась,
Прошу тебя, не выдай мой секрет», —
Заплакала, к осине наклонилась
И попросила у меня совет.
Что посоветовать могла я той девчушке?
Сочувствие к бедняжке проявила
И отнеслась к ней, как к былой подружке,
Её печаль в душе своей хранила.
В деревне все семью их не любили
Отца и мать призреньем наделяли.
Они же, как родители учили,
Работе жизнь и силы отдавали.
Нажили дом, совсем чуть-чуть земли
Всем обездоленным в округе помогали,
Когда же к власти «красные»1 пришли
Против Наумовых в деревне все восстали.
Иван стал атаманом и главой
Всем говорил, что голыми руками,
За грудь возьмёт и в петлю с головой,
Сам расквитается с любыми кулаками.
Однажды, вечером привёл он свой отряд
К Наумовым, чтобы забрать зерно.
Хозяин был гостям таким не рад
И незаметно выпрыгнул в окно.
Поджег амбар и подошел к крыльцу
Сказал: «Иван, уйди я не кулак».
У парня пот струился по лицу
И он сказал: «Какой же ты дурак!»
Иван с призрением вилы в руки взял
И шёл к Наумову с озлобленным лицом,
Свой взгляд на дочку кулака поднял.
Она закрыла путь перед отцом.
– Мне не мешай! Уйди! – Иван кричал.
Упрямо шаг он мерил не спеша.
Отец стоял, смотрел на них, молчал.
Иван сказал: «Умри кулацкая душа!»
Дрожала девушка. Боль сковывала дух.
Рукой погладила проколотый живот.
С трудом она рассказывала в слух,
Как Ваню повстречала у ворот.
Ивану прошептала чуть дыша:
«Люблю