Особенно если еще и бормочет. Знаешь, почему ведьмы бормочут? Это они «Отче наш» задом наперед читают.
– Слышь, Гек, ты когда собираешься испытывать кошку?
– Сегодня ночью, когда ж еще? Думаю, как раз нынче черти должны явиться за старым охальником Уильямсом.
– Его ж в субботу похоронили! Разве они его не забрали?
– Чушь городишь! Какое же колдовство до полуночи? А там уже и воскресенье. Не думаю я, чтобы чертям было дозволено шастать по кладбищам в святой день.
– Ох ты, а я и не подумал! Верно. Возьмешь меня?
– Возьму, коли не струсишь.
– Еще чего! Так ты мяукнешь?
– Ясное дело. Да и ты мяукни в ответ, чтоб я знал, что ты идешь. А то я в прошлый раз мяукал-мяукал, пока старик Гейз не начал швыряться кирпичами, да еще приговаривает: «Черти бы драли эту кошку!» Ну я ему и ответил – кирпичом в окно. Только ты никому ни звука.
– Да ладно тебе! Мне тогда никак невозможно было мяукать, тетушка следила, а уж сегодня точно мяукну. Слышь, а это у тебя что?
– Да чепуха. Клещ.
– Где взял?
– Ясное дело, в лесу.
– Что просишь?
– Не знаю. Как-то неохота продавать.
– Ну и не надо. Да и клещ какой-то уж больно невзрачный.
– Нам только дай чужого клеща охаять. А я вот им вполне доволен. Как по мне, и такой хорош.
– Клещей везде сколько угодно. Вздумается, я и сам хоть тыщу наберу.
– Чего ж не набрал? Сам знаешь, что тебе такого не сыскать. Это клещ особый, из ранних. В этом году первого вижу.
– Слышь, Гек, хочешь за него мой зуб?
– А ну, покажь!
Том бережно развернул бумажку с зубом, и Гекльберри стал его разглядывать, борясь с искушением. Наконец он спросил:
– Настоящий?
Том оттянул губу и показал дырку.
– Лады, – сказал Гекльберри, – сторговались!
Том водворил клеща в коробочку из-под пистонов, где раньше сидел жук, и мальчишки расстались, причем каждый из них чувствовал себя богачом.
В бревенчатый домик школы, стоявший особняком, Том вошел размашистой походкой человека, который торопится по важному делу. Повесив шляпу на гвоздь, он с озабоченным видом прошмыгнул к своему месту. Учитель, восседавший позади кафедры в просторном плетеном кресле, подремывал, убаюканный мушиным гудением класса. Появление Тома вернуло его к реальности.
– Томас Сойер!
Когда твое имя произносят полностью, ничего хорошего это, как правило, не предвещает.
– Я здесь, сэр.
– Подойдите сюда! Вы, как всегда, опоздали. В чем причина?
Том вознамерился было соврать, чтобы избежать наказания, но тут увидел две толстые золотистые косы, которые узнал мгновенно – исключительно благодаря сверхъестественной силе любви. Увидел он также и то, что единственное свободное место во всем классе находится рядом с этой девочкой. Не колеблясь ни секунды, он заявил:
– Я остановился на минуту, чтобы поболтать с Гекльберри Финном.
Учителя