Светочи тьмы. Физиология либерального клана: от Гайдара и Березовского до Собчак и Навального
лугами (TISA), тихоокеанском партнерстве и трансатлантической зоне свободной торговли.
Насколько можно судить, несмотря на засекреченность уже принятого за основу проекта, TISA регламентирует не только коммерческие услуги, но и услуги жизнеобеспечения (например, водоснабжения), и социальные услуги (образование и здравоохранение). При этом уровень внешнего воздействия на экономику значительно выше предусмотренного правилами ВТО, которые фиксируют лишь международное урегулирование торговых споров, преимущественно между компаниями разной юрисдикции. TISA же передает вовне не только споры в сфере услуг, но и процедуру выработки и корректировки правил их оказания, фактически уничтожая тем самым национальный суверенитет как явление.
Аналогичная процедура вводится в отношении всей хозяйственной деятельности стран тихоокеанского партнерства: решение споров передается внешним арбитрам, которые, скорее всего, будут представлять интересы глобальных монополий, а, возможно, и непосредственно США. Свобода установления и толкования правил позволит им установить контроль за экономиками стран партнерства, постепенно (в течение ориентировочно 5 лет) изгнав из них крупный китайский бизнес. За это данные страны получат свободный доступ на рынок США, заменив на нем Китай в качестве поставщиков дешевых товаров.
США сохранят дешевый ширпотреб, обеспечивающий социальную стабильность, забыв о зависимости от Китая (которая воспринимается как экзистенциальная угроза: все их внутриэлитные группы сходятся на том, что освобождение от этой зависимости – категорическое условие обеспечения суверенитета США). Более того: лишив Китай доступа на свой рынок, они уничтожат его сегодняшнюю экономику и, обрушив его в хаос, избавятся от стратегического конкурента.
Новый импульс развития они рассчитывают получить за счет удешевления товаров в рамках тихоокеанского партнерства даже по сравнению с китайскими, а главное – захватом европейского рынка созданием зоны свободной торговли с Евросоюзом. Предполагается, что соглашение о ней будет достигнуто уже в 2016 году, после чего европейский бизнес, отягощенный бюрократизацией и социальными издержками, не выдержит конкуренции с американским. США сделают с Европой то же, что она сделала с Восточной Европой: осуществят масштабную деиндустриализацию с переводом под внешнее управление (в принципе уже достигнутом в отношении Евросоюза) и лишением не то что перспектив, но даже простого самосознания.
Этот процесс, как предполагается, займет от 5 до 10 лет, в течение которых США будут бурно развиваться за счет расширения спроса на их товары. Опираясь на дешевый ширпотреб и индустриальные товары из стран тихоокеанского партнерства, бесплатный или, как минимум, крайне дешевый собственный кредит, а также дешевую энергию (благодаря сланцевой революции или попыткам Саудовской Аравии противостоять ей дешевизной нефти), США планируют активизировать реиндустриализацию и форсировать технологический прогресс, выйдя на качественно новый уровень, в принципе недостижимый и даже непредставимый для всего остального человечества.
Расширение рынков сбыта высокотехнологичной продукции (в том числе технологий управления, – метатехнологий, позволяющих управлять пользователями) на Евросоюз позволит США поддержать свою экономику и, направив на финансирование своего долга новые спекулятивные капиталы, выделяющиеся в процессе разрушения Китая и Европы (вслед за Северной Африкой и Ближним Востоком), существенно отсрочить срыв в глобальную депрессию. В то же время технологический рывок не просто закрепит лидерство США в глобальной конкуренции, но и переведет их в состояние посткапитализма и постдемократии, при которых общество управляется на основе непосредственно технологического и инфраструктурного, а не финансового и политического контроля, а средний класс с его спросом и политической активностью становится не нужен и, разоряясь, сходит с исторической сцены.
Эта стратегия и, в частности, технологический рывок не позволит преодолеть глобальный кризис (для этого надо погрузить глобальные монополии в конкурентную среду, что неприемлемо для них), но сможет переформатировать современные общества так, чтобы кризис перестал угрожать власти монополий. Конечно, новое Средневековье будет оставаться компьютерным недолго (так как лишение людей свободы будет вести не только к социальной, но и к технологической деградации), но эта проблема видится глобальному бизнесу слишком отдаленной, чтобы вплотную заниматься ей прямо сейчас.
Судьба России: оптимизация путем уничтожения
Легко заметить, что России в описанной стратегии не существует. Организацией украинской катастрофы США исключили угрозу создания нового субъекта глобальной конкуренции за счет объединения европейских технологий с российскими ресурсами и самосознанием, и, оттолкнув Россию к тесному союзу с Китаем, намерены ликвидировать нас заодно с ним.
«Ничего личного – просто бизнес»: глобальный кризис требует сокращать издержки, в том числе на взаимодействии с государствами. Если та или иная страна нужна глобальному бизнесу лишь как поставщик сырья, – он исходит из того, что получение этого сырья у самого сильного полевого командира или