эта не составила большого труда, потому что молодой лед лежал еще тонким слоем. Когда все было кончено… «Наутилус» начал погружаться <…>. Мы достигли глубины восьмисот метров <…>. На этой свободной ото льда глубине «Наутилус» взял курс прямо к полюсу… Ледяной покров утончался и сверху, и снизу. Он становился тоньше с каждой милей.
Наконец в шесть часов утра того памятного дня, 19 марта (1868 г. – В.Р.), дверь салона отворилась. Вошел капитан Немо.
– Открытое море! – сказал он.
Я бросился на палубу. Да! Открытое море. Только кое-где рассеяно несколько льдин и плавающих айсбергов… Словно повеяло весной после пройденной нами полосы сплошных льдов, рисовавшихся профилем на северной стороне горизонта»[1].
Эта пространная цитата принадлежит, как, наверно, уже догадался читатель, Жюлю Верну, который в романе «Двадцать тысяч лье под водой» красочно описал плавание подо льдами своего «Наутилуса», созданного его воображением удивительного подводного судна, к Южному полюсу.
Несмотря на то что Антарктический материк в 1820 г. был открыт русскими мореплавателями Ф.Ф. Беллинсгаузеном и М.П. Лазаревым, в 1870 г., когда создавался роман, еще не была опровергнута гипотеза о наличии в районе Южного полюса свободного от суши пространства океана. И нет ничего удивительного в том, что писатель направил свое гипотетическое судно к полюсу подо льдами Антарктики.
Прошло без малого целое столетие, и в 1962 г. другой подводный корабль – советская атомная подводная лодка К-3 («Ленинский комсомол») – вслед за американским «Наутилусом», покорившим Северный полюс из-подо льда четырьмя годами раньше, также достиг этой полярной вершины планеты Земля в подледном плавании.
«Через несколько дней похода лодка подошла к ледяной кромке… Включили приборы, предназначенные для обнаружения льдов, определения их толщины, осадки, направления дрейфа. Не сбавляя хода, прошли под первым айсбергом. За ним последовал второй, вскоре третий. А потом приборы показали, что «небо» сплошь затянулось льдом. За 83-й параллелью необходимо было всплыть… Приступили к поискам подходящих разводий. Корабль стремительно проносился под темно-серыми ледяными полями. Их хорошо было видно в перископ даже со значительной глубины. А когда попадались более толстые льдины, впечатление было такое, словно над головой проносится черная грозовая туча…
Несколько часов упорных поисков в конце концов увенчались успехом. Лодка всплыла в самом центре (спасибо умным приборам!) довольно просторной полыньи. С любопытством смотрели моряки на окружавший их «ледяной мир». Словно застывшие волны уходили во все стороны однообразные торосы»[2].
Так описал один из эпизодов похода к полюсу в 1962 г. командир Л.М. Жильцов.
«Северный полюс! Он как магнит с древних времен притягивал к себе внимание ученых-исследователей и путешественников своей таинственностью и неизведанностью. Уникальная географическая точка Земли. Она не имеет долготы, а широта максимально возможная – 90°. Здесь компас перестает показывать на север и все направления ведут на юг. День и ночь делят год поровну. Звезды вместе с суточным вращением Земли не всходят и не заходят.
Пешком, на лыжах, на собачьих упряжках и даже на лошадях и пони, на предоставленных воле ветра воздушных шарах и на очень несовершенных вначале морских судах, на аэропланах и дирижаблях, со смертельным риском для жизни, а часто и жертвуя ею, стремился человек к заветной цели». Среди смельчаков и энтузиастов находим мы и имена наших соотечественников – русских людей.
Теперь Северный полюс покорен и по льду, и по воздуху, и в свободном, активном плавании на надводных ледокольных судах и на подводных лодках. Глубины Центрального арктического бассейна ныне хорошо известны американским, российским и английским подводникам.
Однако, до того как современные могучие подводные корабли с невиданными ранее ядерными энергетическими установками стали совершать рейды к «макушке» нашей планеты, российские, а за ними и советские подводники начали успешно осваивать подледный «космос».
Многочисленные документы убедительно свидетельствуют о том, что не только в советском, но и в русском флоте подводные лодки совершали не только ледовые, не и подледные плавания. Чаще всего это были вначале непродолжительные «нырки» под лед, и они, конечно, не могут идти ни в какое сравнение с многосуточными арктическими походами современных атомных субмарин. И это понятно, так как подводные лодки тех далеких лет, не имевшие специального оборудования, являлись, по существу, ныряющими кораблями, и их только формально можно ставить в один ряд с атомоходами – подлинно подводными кораблями, обладающими поистине неограниченными возможностями для действий под водой.
За время многолетней работы над темой подледной эпопеи русских и советских подводников автору посчастливилось не только найти в архивных и литературных источниках неоспоримые свидетельства приоритета отечественного флота, но и встретиться со многими участниками описываемых ниже событий. К сожалению, многих из них, увы, нет сейчас с нами. Не имея возможности назвать всех, кто помогал