Перезагрузка ума. Андрей Филимонов

рину скрывал поржавелый железный занавес.

      До отъезда из Дарджилинга оставалось меньше часа, хотелось купить в подарок друзьям, да и просто в дорогу ноябрьского свежего чая. Но местные торговцы, похоже, не собирались начинать бизнес раньше, чем рассеется туман.

      Часы на здании почтамта показывали половину девятого. Я остановился на перекрёстке в задумчивости. Куда идти, было непонятно, а спрашивать бесполезно. В Индии четверо прохожих отправят на четыре стороны света. Чтобы узнать более-менее верное направление, нужно опросить человек десять-пятнадцать и тщательно проанализировать полученную информацию, но времени на это не было.

      И тут из тумана появилась она. Фигура в чёрных мешковатых штанах, чёрной куртке и грязном платке, намотанном на голову. В руках она держала лепёшку-чапати и два помидора.

      – Если вы хотите выпить чаю, то я рекомендую заведение в переулке. Это всего триста футов отсюда по левой стороне. – её британский, может быть, даже оксфордский выговор плохо сочетался с тряпьём, в которое она была одета, но не оставлял никаких сомнений, что передо мной белая леди.

      – Спасибо, мадам. – Я двинулся в указанном направлении и обнаружил неказистую забегаловку, над которой витал горячий хлебный дух.

      Четверть часа я согревался лепёшками и чёрным чаем. Для того чтобы его получить, надо было повторять мантру «ноу милк, ноу милк, ноу милк», пока рука подавальщика тянулась к чайнику, где набодяжен местный «инглиш ти», сладко-жирная бурда с молоком.

      Для чего цветут чайные кусты на горных склонах Западной Бенгалии? Неужели затем, чтобы сгинуть в молочно-сахарном вареве? Общепит, хоть индийский, хоть советский, сводит всё вкусовое многообразие мира к одному рецепту – дёшево и сердито.

      Но я-то своего в то утро добился, получил персональный чайник ароматного напитка и, блаженствуя, употребил его под недоумённым взглядом буфетчика.

      На улице распогодилось. Солнечные лучи нарезали туман ломтями. Возвращаясь в гостиницу, я опять встретил белую леди. Она завтракала прямо на земле, используя вместо скатерти газету. Я пожелал ей приятного аппетита, она улыбнулась в ответ и спросила, понравился ли мне чай.

      – Он был превосходен. Могу ли я спросить, как давно вы живёте здесь?

      – Двенадцать лет.

      – Я тоже подумываю о том, чтобы задержаться в этих краях, но не знаю, чем тут зарабатывать на чапати насущный.

      – Пишите статьи для западных газет. Я занимаюсь этим уже давно.

      – Вы журналист?

      – Я финансовый эксперт. Пишу в «Уолл-стрит джорнал» и лондонскую «Таймс».

      Челюсть у меня отвисла. Если бы мы встретились за завтраком в отеле! Но здесь – на грязной обочине пыльного переулка… Я достал телефон, собираясь узнать имя собеседницы и погуглить его на досуге. Но леди как-то по-своему истолковала этот жест и не дала мне раскрыть рта.

      – Сэр, я не для продажи, – заявила она. – До свидания.

      Это было сказано так гордо и категорично, что дальнейшие расспросы выглядели бы назойливым хамством. Я молча поклонился и пошёл вверх по улице, бормоча под нос «вот так попил чайку!».