что истерзанная острыми клювами рыба падала с высоты в воду.
Навстречу восходящему солнцу, из территориальных вод Северной Кореи, уверенно шла серая громада крейсера, над кормой которого от утреннего ветра полоскался государственный красно-синий флаг КНДР. Старый крейсер за свою «жизнь» успел сменить и название, и страну, которой принадлежал при рождении. Спущенный в начале пятидесятых годов прошлого века со стапелей Гданьской верфи, он тогда отвечал последнему слову техники. Тридцать пять лет он входил в состав Тихоокеанского флота Советского Союза, а затем был продан по цене металлолома южным соседям на Дальнем Востоке.
Хоть военный бюджет Северной Кореи и составляет почти половину дохода этой страны, но позволить себе содержать современный военно-морской флот она не может. Новый корабль для нее – непозволительная роскошь. На бывшем советском крейсере немного подновили вооружение, оснастили новым навигационным оборудованием, и он еще пятнадцать лет верой и правдой служил коммунистическому режиму Пхеньяна.
Но прогресс нельзя остановить, и «любимый руководитель» северных корейцев, а именно так официально звучит титул Ким Чен Ира, наследника его знаменитого отца Ким Ир Сена, решил, что его стране негоже отставать от самых продвинутых держав планеты. Естественно, он не собирался выводить страну в мировые лидеры по уровню демократии или благосостояния народа. Как всякий диктатор, он уважал только силу. И пусть себе в последние годы в стране от голода умерло более двух миллионов человек, зато ядерная программа Северной Кореи не знала недостатка в средствах.
И вот уже на весь мир северокорейский режим торжественно объявил, что обладает ядерными технологиями. А чтобы никто в этом не сомневался, был произведен и подземный взрыв.
Однако мало изготовить ядерный заряд, уметь привести его в действие – необходимы еще и средства его доставки к цели. А вот с этой самой доставкой у Северной Кореи и не заладилось. Изготовленные по советским аналогам ракеты средней дальности никак не хотели слушаться их создателей. То взрывались на старте, уничтожая пусковые установки вместе с командами, то падали, не пролетев и десятка километров. Но даже при таком авторитарном режиме, как пхеньянский, правители понимают, что в современном мире атомная война невозможна. А ядерные боеголовки и средства их доставки – это всего лишь предмет торга. Мол, не трогайте нас, ведь мы такие страшные. Лучше помогите материально.
И вот в начале зимы старый советский крейсер, изготовленный полвека тому назад польскими судостроителями, оказался в сухом доке. День и ночь на нем, как муравьи, копошились северокорейские кораблестроители. Огненными фонтанами разлетались искры сварки, громыхали толстые стальные листы, срезались старые корабельные надстройки, переоборудовался трюм корабля. А из динамиков разносились бравые военные марши, трепетали на тихоокеанских ветрах кумачовые лозунги. Утром и вечером в нерабочее время с каждой сменой проводились политинформации. И уже к началу лета работы были окончены, был сформирован экипаж, и крейсер вышел в море.
Военным морякам выпала огромная честь – впервые в истории Северной Кореи осуществить с воды запуск ракеты-носителя средней дальности «Тэпходон-2». По замыслу руководства страны, удачный запуск мог бы дать при переговорах с несговорчивым Западом крупный козырь. Ведь тогда бы Северная Корея потенциально могла угрожать не только ближайшим соседям, но и другим странам.
Солнце уже поднялось над морским горизонтом. Волны отливали небесной синевой. Командир северокорейского крейсера твердо стоял на капитанском мостике, вглядываясь в горизонт. Здесь, на высоте, качка ощущалась еще больше, чем на палубе. Сегодня были не лучшие условия для пробного пуска ракеты с учебной боеголовкой. Но пуск уже был санкционирован самим любимым руководителем Ким Чен Иром, а потому вопрос о его отмене не мог даже прийти в голову немолодому командиру военного корабля.
Команда обслуживания пусковой установки уже суетилась возле огромного, в половину длины крейсера, контейнера, установленного на палубе. Открывались замки, снимались крепления, вскоре защитные экраны были сняты с ракеты-носителя. Крейсер выходил из территориальных вод в нейтральные. Волнение среди членов экипажа возрастало с каждой минутой. Наконец штурман доложил по внутрикорабельной связи:
– Вышли в заданный квадрат, товарищ командир.
Лицо немолодого корейца, находившегося на капитанском мостике, не выразило никаких чувств, хоть капельки пота и усыпали лоб.
– Стоп машина, – приказал он. – Включить стабилизационный гироскоп.
В недрах корабля раздалось нарастающее гудение. Электродвигатели, запитанные от силовой установки крейсера, принялись раскручивать пятитонный волчок-маховик гигантского гироскопа.
– Набрано десять процентов от рабочей скорости... пятнадцать... двадцать пять... – бесстрастно докладывал оператор гироскопа.
Наконец волчок разогнался – вошел в рабочий режим, максимально погасив качку. Командир крейсера деловито принимал по внутренней связи доклады всех служб корабля.
– Система пуска активизирована... параметры в норме...