Парик. Рэй Брэдбери

зличенное, подобно часовым пружинам для набивки старого дивана вместо конского волоса. Эндрю Лемон крякнул от удовольствия.

      – Индейцы мимоходом оставили сие в напоминание о бойне как предостереженье. Ну-с, посмотрим!

      И на свой голый череп приладил он новый сияющий парик из лакированной кожи. Потом подергал за него, будто приподнимая шляпу в знак приветствия.

      Парик сидел превосходно, заслонив собой безупречно круглую, как монета, дырку, которая уродовала верхнюю часть его лба. Уставившись на чужака в зеркале, Эндрю Лемон исторг восторженный вопль.

      – Эй, ты кто такой?! Лицо вроде знакомое, а встретил бы на улице, даже не оглянулся бы. Спроси, почему? Да потому что нету ее! Чертовой дыре – крышка. Никто и не заподозрит, что она там вообще была! Новый год наступил, ни дать ни взять! С Новым годом, приятель!

      Радостный, он кружил по своей квартирке, не зная, куда себя деть, но еще неготовый распахнуть дверь и изумить целый мир. Он ходил, поглядывая в зеркало на того, кто шагал мимо, и всякий раз смеялся, тряся головой. Потом уселся в кресло-качалку и принялся раскачиваться, скаля зубы. Пытался полистать пару номеров «Уайлд уэст уикли» и «Журнала триллеров», но не мог совладать со своей правой рукой, которая все норовила пощупать дрожащими пальцами свежую поросль над ушами.

      – Молодой человек! Выпивка за мой счет!

      Он открыл засиженную мухами аптечку и сделал три глотка из бутылки. Под действием чрезмерной дозы он уже был готов пожевать табаку, как вдруг замер и прислушался.

      В темном коридоре по изношенной ковровой дорожке еле слышно прошмыгнула полевая мышь.

      – Мисс Фремвел! – воскликнул он, обращаясь к зеркалу.

      Как бы сам собой, парик мигом слетел с головы и спрятался в коробке, словно с перепугу. Обливаясь холодным потом, он захлопнул крышку, опасаясь даже дуновений летнего ветерка, вызванных ею.

      Мистер Лемон подошел на цыпочках к запертой намертво двери и приник к ней своей обнаженной разгоряченной головой. Он слышал, как мисс Фремвел открыла замок, захлопнула дверь и ходит грациозными шажками по комнате под переливы фарфорового звона, готовя себе ужин. Он так и отпрянул от двери, запертой на замки, задвижки и засовы, заколоченной четырехдюймовыми стальными штырями, вспомнив свое ерзанье в постели, когда ему мерещилось, будто он слышит, как она потихоньку вытаскивает штыри, отодвигает засовы и задвижки… И как он потом целый час не мог уснуть.

      Теперь она будет час с лишним шелестеть по комнате. Стемнеет. Когда звезды засияют в небе, он постучит в ее дверь и спросит, не желает ли она посидеть на веранде или прогуляться по парку. Чтобы обнаружить третий слепой глаз, зияющий в его голове, нужно было пробежать по этому месту пальцами, как по шрифту Брайля. Но ее изящные белые пальчики и на пушечный выстрел не приближались к его отметине, которая, как знать, представлялась ей, скажем, оспиной на сегодняшней полной луне. Под ноги ему попался номер «Развлекательной фантастики». Он фыркнул. Если она вообще задумывалась о его изуродованной голове (она же сочиняет стихи и песни), то, наверное, ей грезилось, что давным-давно в то место, где нет ни листьев, ни трав, пришелся удар метеорита, оставив лишь белое пятно чуть выше глаз. Он снова фыркнул и покачал головой. Быть может, быть может. Но, что бы ни рисовало ее воображение, они встретятся только после заката.