Прокурор. Влас Дорошевич

е-нибудь, скажем, на курорте съедутся знаменитый адвокат и модный тенор, – большой ещё вопрос: кто в дамском внимании верх возьмёт.

      – Они мастера слова! Художники! – заметила какая-то дама. – Оттого им и теноровое поклонение!

      – Так и мы мастера слова, – ответил товарищ прокурора, – и среди нас есть художники! Был ли, однако, пример, чтобы хоть мужчины, – часть общества всё-таки более рассудительная, – вынесли когда-нибудь прокурора из суда на руках? Или был ли пример, чтоб какая-нибудь дама к фотографу зашла: «Нет ли у вас портрета прокурора такого-то?»

      Все засмеялись.

      – Вот! Вам даже самая мысль об этом смешна! – пожал плечами товарищ прокурора. – А между тем это было бы куда логичнее. Со стороны общества куда разумнее и справедливее было бы устраивать лестные овации прокурорам, чем адвокатам! Кто обязан адвокату? Отдельные личности. Подсудимые, которых он защитил и оправдал. Человек вместо того, чтоб на Сахалин плыть или в арестантских ротах гнить, на свободе гуляет. Конечно, он очень обязан. Так пусть же эти отдельные личности и благодарят адвокатов за столь хорошее устройство их судьбы. Тогда как обществу услугу оказывает только прокурор. Да что там! Давайте пари держать, что у нас никто не знает даже толком, какую услугу оказывает обществу прокурор! Желаете?

      – Ну, как не знать! – заметил кто-то. – Это всякий знает!.. Прокурор… ну… того… Это очень важная заслуга… избавлять общество от вредных или опасных элементов!

      Товарищ прокурора с недоумением пожал плечами:

      – Извините меня, но вы говорите… ещё раз простите!.. чистейший вздор! Если бы какой-нибудь прокурор был уверен в том, что его назначение избавлять общество от вредных и опасных элементов, – такой прокурор пустил бы себе пулю в лоб.

      – Почему?

      – По многим причинам. Во-первых из честности. Потому что за такую миссию невозможно браться: её невозможно исполнить. Вредные и опасные элементы существуют с тех пор, как Ева взяла запрещённое яблоко. Кто больше принёс вреда человечеству? И когда человечество подвергалось большей опасности, чем тогда, когда Ева подходила к яблоне? Вредные и опасные элементы для общества существуют столько же, сколько существует человечество. В первой семье был Каин. И число вредных и опасных элементов ничуть не уменьшается. На всякого Авеля есть Каин. И прокурор, вообразивший, что его задача избавлять общество от вредных и опасных элементов, пустил бы себе пулю в лоб от сознания бессмыслицы, – полной бессмыслицы такой миссии. Представьте себе, что в доме завелись блохи. И вот является к вам человек и предлагает:

      – «Хотите, я вас от блох освобожу?»

      – «Как же вы это сделаете?»

      – «А я буду блох поодиночке ловить. Поймаю и задавлю. И до тех пор этим буду заниматься, пока всех блох не переловлю и не передавлю».

      Вы посмотрели бы на такого человека как на сумасшедшего.

      – «Да пока вы этих ловить будете, новые наплодятся! Ведь это так и будет perpetuum mobile».

      Вы отлично знаете, для того, чтобы блох не было, надо самим чисто жить. А поодиночке всех не переловишь. Как же вы хотите, чтоб прокурор, существо разумное, так нелепо свою миссию понимал?!

      – Но прокурор всё-таки… Он устрашает, – заметил ещё кто-то.