о напомнить ей о том, что я вообще-то уже справилась со всем, я лишь откинула свои длинные волосы назад и улыбнулась.
– Несомненно, – произнесла я.
– Ладно, – вздохнула медсестра. – Прививки начну делать в десять утра, то есть…
Она посмотрела на часы.
– Через пятнадцать минут, – даже не взглянул на часы, сообщила я.
Время у меня тикало отдельно от часов, но с общим циферблатом вполне совпадало. Естественно! Ведь сейчас практически решалась моя судьба.
– Ладно, – медсестра еще раз покосилась на меня с недоверием, но все-таки оставила меня одну.
Я достала свой телефон и быстро отправила сообщение на страницу нашей академии, информирующее всех о том, что директор якобы решил наказать любого, кто не явится на прививки строже любого наказания, которое уже было на ком-то испытано. Народ повалил исправно ровно через пять минут.
Взявшись за список, я подошла ко второй медсестре, которую посадили за отдельный стол возле лазарета.
– Все готово? – Поинтересовалась я.
– Да, – чихнула мне в ответ медсестра.
– Не волнуйтесь, я со всем справлюсь, – подбодрила я медсестру.
Она мне вяло улыбнулась и начала пропускать первых учеников. Ко мне. Очевидно, ведь если бы она не болела – а я не воспользовалась этим прекрасным обстоятельством в своих целях – не видать мне было бы и списка, и той самой ответственности, которая на меня свалилась благодаря ежегодной вакцинации.
Первой ко мне подошла Оддэт. С тех пор, как выяснилось, что она была тем самым злосчастным стукачом, к ней, естественно, стали относиться иначе. Да, Себастьян сделал свое дело, добившись ее оправдательного приговора, и ее не линчевали публично на площади, но он не изменил главное – ей перестали доверять.
Она, конечно, больше директору ничего не докладывала, это было очевидно, особенно после двух не официальных вечеринок, которые прошли таким образом и в таком формате, что это все можно было бы сравнить с катанием в пьяном виде под окнами полицейского участка.
Но, тем не менее, Оддэт все же невольно для многих стала изгоем. Ее это огорчало с одной стороны, и иногда я ловила ее грустную улыбку, как будто она была виновата в чем-то. Но иногда я видела, как она общается с девчонками – в частности с Зои – и замечала, как она счастлива в такие моменты.
В общем, она подошла первой.
– Привет, Вилу, – улыбнулась она мне.
Мой статус с тех пор, как я заступилась за нее, возрос до небес. Она все время старалась держаться со мной вместе и поддерживать во всех моих начинаниях. И, несмотря на очевидность, она все-таки идеально подходила на роль искупительницы. Длинные, волнистые черные волосы, карие глаза, сверяясь с информацией Оли, она могла быть моей целью на сто процентов.
Но все-таки ей мешало быть искупительницей одна немаловажная деталь.
– Привет, Оддэт, – улыбнулась я в ответ.
– Как тебя привлекли к этой деятельности? – Спросила она.
– Ох… – картинно отмахнулась я, изображая страдальческое выражение лица, тем самым всем своим видом демонстрируя, как меня все это удручает, – даже не знаю. Я вообще не поняла, как это случилось, просто в какой-то момент все свалили на меня и все!
– Я слышала, ты сама напросилась, – подошла к нам Джорджи.
Меня она стала недолюбливать еще больше. Уж не знаю, с чего она взяла – хотя это так и было – но она решила, что Себастьян поддержал Оддэт только из-за меня. Как она до этого додумалась? Мисс модница академии с длинными каштановыми волосами, обвешенная самыми известными брендами с ног до головы. Да, она меня терпеть не могла. Примерно так же как я не могла терпеть Блэкторна.
– Да, верно, – ответила я ей. – Ровно, как и ты.
Она промолчала.
– Так… – отвлекла нас Оддэт, – что нам нужно делать?
– Все очень просто, – с упоением заговорила я, переходя к главному пункту осуществления своего плана. Может быть, изображать свои страдания мне было положено для учеников, все же гениальность моего собственного плана не могла меня не радовать. – Вы показываете мне свои плечи, и я пропускаю вас на прививки.
– Зачем? – Нахмурилась Джорджи.
– Медсестра сказала, что это очень важно, вот зачем, – рявкнула я. – Или ты хочешь задать этот вопрос лично ей?
Тут уж Джорджи не нашлась, что мне ответить.
Вообще-то, после того, как мистер Уилмор слег в лазарете, я впервые познакомилась с нашей медсестрой и, надо сказать, я сразу поняла: лучше ее не злить. Да, она вообще-то просто хорошо выполняла свою работу, а на самом деле была очень милой женщиной. То есть в те минуты, когда действительно требовалась помощь.
Но это было известно только мне. Остальные под ее всепоглощающую доброту, которая выражалась в виде жуткого взгляда смертоносного чудовища, не попадались. Старались этого не делать изо всех сил.
Поэтому